У одних закрыты глаза, у других сплетены руки, но большинство лежали так, как их нашли, только руки выпрямлены вдоль тела и ноги вытянуты, чтобы сэкономить место.
Мимо тянулась молчаливая процессия. Наклонясь, люди рассматривали бледные застывшие лица, искали родственников.
Гребер присоединился к ним. В нескольких шагах впереди какая-то женщина вдруг упала наземь возле покойника и разрыдалась. Остальные молча обошли ее, двинулись дальше, наклонясь, сосредоточенно всматриваясь, на лицах у всех никакого выражения, кроме одного – боязливого ожидания. Лишь мало-помалу, уже в конце ряда, в этих лицах забрезжила тревожная, потаенная надежда, и можно было увидеть, как они облегченно вздыхали, закончив осмотр.
Гребер вернулся к сараю.
– В часовню заходили? – спросил смотритель.
– Нет.
– Там те, кого сильно искромсало. – Смотритель посмотрел на Гребера. – Тут нужны крепкие нервы. Но вы ведь солдат.
Гребер зашел в часовню. Потом вышел. Смотритель ждал возле дверей.
– Жутко, да? – Он испытующе посмотрел на Гребера. И пояснил: – Иные сознание теряли.
Гребер промолчал. В своей жизни он видел столько мертвецов, что это зрелище не выбило его из колеи. Даже тот факт, что перед ним были штатские и много женщин и детей. Он и такое видел не раз, и увечья у русских, голландцев и французов были ничуть не легче тех, какие он видел сейчас.
– В конторе никаких записей нет, – сказал смотритель. – Правда, в городе есть еще два больших морга. Там вы побывали?
– Да.
– Там пока имеется лед. Им лучше, чем нам.
– Они переполнены.
– Да, зато с охлаждением. У нас-то льда нету. А становится все теплее. Еще несколько налетов один за другим да солнечная погода – и все, катастрофа. Придется рыть братские могилы.
Гребер кивнул. Он не понимал, что катастрофа именно в этом. Катастрофа в другом, в причине братских могил.
– Мы работаем изо всех сил, – сказал смотритель. – По возможности наняли могильщиков, и все равно их здорово не хватает. Здешняя техника устарела. Вдобавок религиозные предписания. – Секунду он задумчиво смотрел поверх стены. Потом, коротко кивнув Греберу, поспешил обратно в свой сарай – исполнительный, старательный прислужник смерти.
Греберу пришлось подождать несколько минут – выход запрудили две похоронные процессии. Он еще раз огляделся по сторонам. Священники молились возле могил, родные и друзья стояли у свежих холмиков, пахло увядшими цветами и землей, пели птицы, вереница ищущих по-прежнему тянулась вдоль стен, могильщики махали кирками в недовырытых могилах, каменотесы и похоронные агенты расхаживали вокруг – обитель смерти стала самым оживленным местом в городе.