По свежему следу шёл один. Росомаха поняв, что тайно уже уйти не получится, сжал в руке лук с тремя стрелами и глубоко вздохнул. Нужно беречь стрелы и бить только наверняка.
Первая ударила в двух пядях от преследователя, войдя по черешок в ствол сосны. Мимо!
Вот перебегающая фигура застыла на мгновение перед большим сугробом, и Росомаха опять рванул тетиву. Опять мимо! Стрела буквально в волоске свистнула у виска Родьки.
Осталась последняя и Росомаха решил бить только в упор!
Нагонный выскочил из лога сбоку буквально в нескольких метрах, и резко прыгнул к Росомахе. Лук выкинул последнюю стрелу и был откинут в сторону. На плече у преследователя расплывалось кровавое пятно. Всё таки попал! И Росомаха шагнул к Родьке с коротким мечом в руках.
Простой в берестяной обёртке на рукояти нож вошёл с хрустом прямо в горло. И Росомаха, лёжа на снегу в последних конвульсиях, только подходил к Высокому Суду, когда Варун присел рядом с Родькой и, положив ему руку на целое плечо пророкотал.
–Ты прямо как Сотник. Тот тоже любит ножами кидаться. Ну вот что, нельзя было просто просадить его стрелой на расстоянии? Тебе вот, обязательно погеройствовать надо было, славы захотелось?
Родька, сжимая кровоточащее плечо, сказал просто. Мне дядька Варун славы не нужно. Они дом мой сожгли и жену со мною прикончить позорно хотели. А теперь вот я в бою его взял, этого гада, да так что глаза в глаза, а не на расстоянии.
–Нужно мне было это самому, понимаешь? Чтобы вся моя слабость вышла. Ты уж извини дядька Варун…
–Ну ну…бывает, вздохнул ворчун и отвернулся. На плечо вон давай мне его и к Сотнику на отчёт. Вот ведь, лично ему потребовался этот вонючий. Как же начаальник!
Недавний гнев отпустил. Всё прошло удачно. А без небольших шероховатостей не бывает. И у Родьки всё обошлось, так царапина от стрелы, кости и жилы целые. Через месяц уже всё заживёт, а опыт останется.
Ватагу взяли легко, выбив половину поодиночке. Смена им придёт не скоро. Торговый путь здесь подчищен, так что можно всё укладывать в сани, пообедать и двигать домой. Особенно подняло настроение то, что среди взятого барахла, в сарае лежали две прекрасные, походные юрты из белого войлока.
Таким образом, вопрос по временному размещению людей тоже решался сам собою, и пора уже было выдвигаться в путь.
Назад шли шестью плотно гружеными санями. Ещё и Сотник верхом на прекрасном гнедом жеребце вёл под вьюками табунок лошадей. А за их спинами, у того самого крутого поворота с обрывом, на огромной сухой сосне висела выбитая недавно ватага. И снова виднелась грамота: