* * *
Нахимов кашлянул при этих словах, но пока не возразил. Другие участники так же разговора предпочли отмолчатся.
– Думаю, – продолжал Корнилов, – Что тогда флот наш волей-неволей будет вынужден оставить настоящую позицию. С переменой позиции неприятельскому флоту облегчится доступ на рейд. Если в то же время союзная армия успеет овладеть северными укреплениями, и одновременно флот коалиции проникнет в бухту, то никакое геройское сопротивление наше не спасет от гибели или позорного плена!
Корнилов тяжело вздохнул и выпил залпом стакан воды из графина, предлагаемое им решение по сути самоубийство флота в безнадежной схватке с превосходящими силами противника, но иного пути пока не было. Собравшиеся молчали, понуря головы, выхода из создавшейся ситуации никто не видел.
– Правы матросики, сказывали же Меншиков – Изменщиков, сдал город вместе с флотом… – шепотом прозвучало в задних рядах офицеров обвинение.
– Но у нас есть еще одно последнее средство, – сказал Корнилов, выпрямившись, и лицо его приняло выражение еще более строгое, чем обыкновенно. – Я предлагаю, господа, выйти в море и атаковать неприятельский флот, столпившийся у Лукулла. При счастии мы можем разметать неприятельскую армаду и тем лишить союзную армию продовольствия и оставить ее в жалком положении. При неудаче мы избежим позорного плена. Если абордаж не одолеет, мы взорвем сцепившиеся с нами неприятельские корабли на воздух. Спасая честь русского флага, мы грудью защитим и родной свой порт. Оставшись даже победителем, союзный флот будет обессилен гибелью многих своих кораблей и не дерзнет атаковать город, а без содействия флота союзной армии не справиться с городом.
По-прежнему все молчали. Корнилов обвел глазами присутствовавших офицеров. Свидетели вспоминали потом, что предлагая вице-адмирал: "…весь пылал, одержимо. С тем жестким выражением худощавого лица, которое говорило больше слов".
– Вы согласны с моим мнением, Павел Степанович? – спросил вице-адмирал упавшим голосом.
Нахимов поднялся с места, и прошелся по помещению, разглядывая плакаты и схемы, развеншанные на стенах. Шансы на успех в предстоящем сражении герой Синопа расценивал невысоко, для истории сохранилась только одна его фраза, которая однако много проясняет: "Приложение винтового двигателя окончательно разрешило вопрос о нашем настоящем ничтожестве в Черном мope".
– В рейд мы их не пустим-с, – спокойно ответил адмирал, – Есть у нас одно хитрое средство, пусть даже береговые батареи окажутся бессильны. Действий на суше я, признаться, не понимаю и не могу судить-с. Выйти же в море с парусным флотом против этих проклятых "самоваров" не всегда удобно-с, в случае неудачи весь флот погибнет, не сможет вернутся обратно в Севастополь.