Такие речи Демарата удивляли и не удивляли одновременно. В способностях Филиппа он сам не сомневался, был вхож в ближний круг и знал о тайных помыслах своего царственного друга, но когда о том же самом столь уверенно вещает чужеземец… Да и ладно бы из соседей эллинов, тех же персов, а то из страны полумифической.
— Откуда тебе это известно?
— Так говорит мне мой Бог, — невозмутимо отвечал Каэтани.
Бог, это серьёзно. Хоть свой, хоть чужой. А если к словам бога присовокупить эти бронзовые дуры…
Короче, сдался коринфянин. Решил, что не послужит соотечественнику, так другу услугу окажет. Он вызвался сопроводить Каэтани к Филиппу.
Тут к его удивлению вышла заминка. Онорато почему-то начал колебаться, стоит ли брать курс на Перинф. Вроде ни для кого на Тенаре не тайна, что царь сейчас там. Уже три месяца держит город в осаде. Хочешь послужить, так давай прямиков на войну, но Каэтани почему-то туда не очень хотел.
А хотел он в Пеллу, где правителем остался сын Филиппа, молодой Александр, что тоже всем известно. Македоняне не делали из этого тайны.
Ну в Пеллу, так в Пеллу, пожал плечами Демарат.
И вот уже Фессалия. Осса.
— Далеко ещё? — спросил Каэтани.
— От Оссы до Пидны около трёхсот шестидесяти стадий, — ответил коринфянин.
— К вечеру дойдём?
— К ночи можно успеть, если очень поспешить. Но зачем? Сделаем ещё остановку.
Герцог согласился. Спешить некуда. Всё равно не успели.
Когда флотилия христиан миновала Эвбею, Онорато вдруг вспомнил. Это же тот самый год, когда Филипп назначил сына хранителем государственной печати. И тогда восстали меды, юный царевич отправился в свой первый поход, победил восставших и город их переименовал в Александрополь.
А когда это могло произойти? Скорее в конце лета, после уборки урожая. То есть вот сейчас.
Александра в Пелле нет. Онорато заскрипел зубами от досады, но позже, успокоившись, прикинул, что идти к Перинфу было бы всё равно слишком далеко и сложно. Нужно больше припасов, а даже на более короткий переход до Македонии пришлось изрядно потратиться. Герцог оказался должен кучу денег почти всем своим офицерам.
Нет, необходим отдых и некая определённость. Надёжная гавань. Александр ушёл на север, но может быть в Пелле остался Антипатр? Этого Каэтани не знал. Не помнил, что на сей счёт было сказано у Плутарха.
Онорато обдумывал создавшееся положение целый день и наконец решился. Когда-то это всё равно следовало сделать. Он заговорил с Демаратом и упомянул об отсутствии царевича в столице.
— С чего ты это взял, уважаемый? — удивился коринфянин.
Каэтани помялся для виду и ответил: