— Харес?
— Он самый, — пробасил афинский стратег, муж шестидесяти лет, седой, плотный, вечно взирающий исподлобья.
Хламиду на плечах Хареса удерживала приметная застёжка, безумно дорогая, самоцвет в золотой оправе. Уже по ней его легко опознать. Мало кто из афинских стратегов так падок на роскошь.
— Итак, все друг друга знают, представлять не нужно. Аполлодор, ты исполнил моё повеление? — спросил сатрап, когда они остались одни.
— Да, господин, — сказал афинянин.
— Сколько ты привёл людей?
— Три тысячи, мой господин. Они ждут в Кизике.
Арсит сцепил пальцы в замок, сжал до хруста в суставах. Афинянин не понял, доволен он или нет. Перс некоторое время молчал и Аполлодор осмелился задать вопрос:
— Ты не назвал цель, мой господин, а потому далеко не всех привлекло твоё золото. Если бы я знал…
— Всякому знанию свой срок, Аполлодор, — оборвал его сатрап, чуть повысив голос.
Он снова замолчал и на сей раз афинянин терпеливо ждал. Сатрап вновь подошёл к окну. Луна больше не пряталась и на чёрном зеркале озера вновь поблёскивала серебристая дорожка. Харес смотрел на своего соотечественника.
— Великий хшаятийя хшаятийянам, да продлит Светозарный дни его, обеспокоен деяниями Македонянина. Тот заметно усилился за последние годы. Он хочет прибрать к рукам земли у проливов. Это тревожит нас. Великий хшаятийя повелел мне воспрепятствовать этому.
Аполлодор кивнул. Теперь он всё понял.
— Я полагаю, что вам, граждане афинские, будет вдвойне приятнее исполнить волю великого хшаятийи, — улыбнулся Арсит.
"Исполнить волю… Ну ладно, ты, Аполлодор — наёмник, но Харес-то — стратег. Да, он многократно командовал наёмниками, но сейчас занимает государственную должность, начальствует над флотом. Исполнить волю великого хшаятийи, царя царей…"
— Ты, Аполлодор, получишь деньги, корабли Хареса, и всё необходимое, — продолжал сатрап, — посули своим людям щедрую награду и жди её сам, если Филипп отступит от стен Перинфа.
Он замолчал. Харес продолжал смотреть на Аполлодора набычившись, будто обижен на что-то. На недобрые слова, когда-то сказанные. Или ещё не сказанные.
Аполлодор негромко кашлянул. Иметь дело с этим корыстолюбцем, не чуравшимся подлости? То ещё удовольствие.
— Позволь сказать, господин.
— Говори, — кивнул Арсит.
— С исполнением повеления великого царя могут быть… Некоторые… небольшие сложности…
— Какие?
— Едва ли мы сможем высадиться в порту Византия. Придётся высаживаться за пределами города, и, возможно, с ходу вступить в бой с македонянами.
— Почему нельзя высадиться в порту? — нахмурился сатрап.