— А-а-а, сука-а-а!
Двое обожжённых выпустили верёвки, остальные замешкались и таран, который всё ещё раскачивался, начало опасно болтать.
— Не останавливаться!
— Антигон, крыша горит!
— Керберово дерьмо! — огрызнулся гетайр, — закидывайте песком!
— Не можем! Головы не высунуть!
Защитники, развивая успех, били по башенке из луков, не скрываясь.
— Антигон, сейчас разгорится!
— Обгадились, трусы?! Дерьмом своим тушите!
Кто-то из воинов начал спускаться на первый этаж "черепахи". Антигон схватил труса за ногу и дёрнул так, что тот не удержался на лестнице и сорвался вниз. Гетайр полез в башенку. Взобравшись на второй этаж, схватил лопату, зачерпнул песок из чана и решительно высунулся из бойницы.
— Заваливай!
Вокруг свистели стрелы. Пристыженные воины опомнились, схватили лопаты. Снова ударил эвтитон и тяжёлая стрела сбила со стены одного из защитников.
— Н-на!
— Не останавливаться! — кричал Антигон, — не остана-а-а…
Он вдруг захрипел, попятился и выронил лопату. Колени подломились, воины подхватили его под руки, запоздало прикрыли щитами. Из правой глазницы гетайра торчала стрела.
— Антигон убит!
— Пасть прикрой, дурень! Смотри, живой он!
— Антигон ранен! В лагерь его надо! Быстрее!
Двое воинов положили раненого на носилки и потащили к лагерю по крытому переходу с плетёными из прутьев стенами и крышей. Он тянулся от царской ставки до самой "черепахи".
К Полииду подошёл парень в серой эксомиде. На вид чуть за двадцать. Непослушные волосы перехвачены кожаным шнурком.
— Плохо, очень плохо, — сказал ему Полиид, — вот видишь, Харий, такой подвес не позволяет бить в одну точку. И слишком много народу отвлекает. Надо было сразу делать "самотык". Могли бы обрушить стену ещё месяц назад. А что дадут башни? Тут сплошной камень, подходы не выровнять. Самое большее две подведём. Царь на месте?
— Видел его сегодня, — кивнул Харий.
— Ну-ка пойдём.
— Без толку. Парменион опять царя отговорит. Дескать нет лишних работников твои придумки проверять.
— Пошли, пошли, полаемся.
По переходу они прошли за палисад, которым македоняне перегородили мыс. Возле частокола стучали топоры и визжали пилы. Здесь возвышались три огромных башни. Одну уже почти обшили досками, на двух других доделывали каркас.
Работами распоряжался Диад, ещё один ученик Полиида. Был он почти ровесник Харию, всего на пару лет старше, однако держался столь уверенно, что ему беспрекословно подчинялись убелённые сединами плотники. Диад сидел наверху приставной лестницы на уровне третьего этажа самой большой и наиболее "голой" башни и ругался: