Скованный Прометей (Токтаев) - страница 28

Рыцарь орудовал тяжёлым бастардом, вражеские клинки самоуверенно парировал левым наручем. Недешёвые латы хорошо пригнаны по фигуре и двигался рыцарь довольно свободно. Он зарубил последнего из янычар, а потом без особого труда загнал двух оставшихся лучников-левентов под навес над ютом и там прикончил. Вышел наружу и остановился, осматриваясь.

Бой уже стихал. Рыцарь поднял забрало и опёрся о меч. Последние ещё живые турки попрыгали в воду и на баке раздались торжествующие крики. В этот момент Фёдор заметил, как за спиной рыцаря из люка под навесом высунулась усатая рожа. Вслед за усами показалось ружьё-тюфек.

— Сзади! — заорал Фёдор.

Он был слишком далеко и не успел бы даже оттолкнуть рыцаря, но на счастье того вовремя сориентировался и явил проворство Никита. Он взмахнул цепью и захлестнул ею ствол. Грянул выстрел. Пуля расщепила палубную доску возле ноги рыцаря, тот обернулся.

Турок не стал ждать, пока его насадят на клинок бастарда, как барана на вертел и нырнул в трюм. Рыцарь что-то крикнул своим, несколько человек уже спешили к нему, спотыкаясь о трупы, коими завалена вся куршея и банки гребцов.

Латник повернулся к Никите.

— Grazie. Mi hai salvato la vita. Non lo dimentichero.

Он сдёрнул с головы одного из покойников шапку, вытер ею клинок и вложил в ножны.

— Ты понял, что он сказал? — шепнул Никита.

— Благодарит, — ответил Фёдор.

— Разумеешь по-ихнему? — удивился Никита.

— Есть немного.

— Где насобачился?

— Живы будем, расскажу, — отмахнулся Фёдор, — дай дух перевести. Что-то голова кругом идёт.

Голова кружилась не у него одного. Перед самым абордажем Онорато неожиданно стало плохо. В глазах потемнело. Когда он очнулся, как ему показалось, спустя мгновение, то обнаружил себя стоящим на четвереньках. Немедленно вскочил, сгорая от стыда при мысли, что все, несомненно, видели его слабость и могли навыдумывать всякого. Каково же было его изумление, когда он обнаружил, что внезапная дурнота накатила не на него одного.

Впрочем, долго размышлять над этим некогда. Галеры столкнулись, и он бросился в драку. А вот теперь, остывая и приходя в себя, Онорато прислушивался к своим ощущениям и раздумывал, что это было.

Подбежал Бартоломео Серено, старший из его офицеров.

— Проверьте трюм, — распорядился Каэтани, — только осторожно, возможно этот ублюдок там не один.

— Ваша светлость, прошу простить…

— Оставьте, Бартоломео. Позаботьтесь об этих гребцах, они спасли мне жизнь. Снимите с них кандалы.

— Будет исполнено.

— Галера наша! — доложил капитан Хуан Васкес де Коронадо, рыцарь-госпитальер, представительный мужчина лет сорока пяти.