От соседнего бивака к ним шатающейся походкой приблизился человек и, ломая русскую речь, обратился:
— Эй, московиты, чего одни сидите? Давай до нас! Я, Андор Хивай, угощаю!
Фёдор посмотрел на Никиту:
— Пойдём? Коли зовут.
Они встали, подошли к соседнему большому костру, за которым сидело человек пятнадцать, одетых весьма разнообразно. Например, пригласивший их Хивай платьем напоминал фряга, а глянешь на загорелую дочерна рожу, украшенную висячими усами — вылитый турок.
— Доброго здоровья всем честным людям, — поприветствовал Фёдор, представился сам и назвал Никиту.
— А добре здравы, милы чловек, — ответил самый старший из компании, седой как лунь мужик, с бородой-лопатой и кустистыми бровями. Он на фряга не походил.
— Московиты? — усмехнулся сидевший подле него франт в красно-синем немецком платье с пышными буфами и разрезами, в шляпе с пером невиданной прежде Фёдором птицы. Он толкнул локтем здорового детину в похожей одежде, и сказал, — правду си рекл братру Ктибор.
Детина держал на коленях двуручник и неторопливо правил клинок оселком.
— Престань, Янек, уклидни се уж, — строгим голосом одёрнул франта седой.
— Неближуй хости, — добавил верзила.
— Нерекл ясем зе со содомиты, — фыркнул франт Янек.
Одно слово Фёдор понял, и оно ему не понравилось. Он нахмурился. Никита сжал кулаки.
— Дост, пану, — поднял руки Хивай, — нени треба се хадат.
Он повернулся к московитам и сказал:
— Не серчайте, панове. Мы не хотим обидеть. Садитесь. Бывайте, как дома.
Компания освободила место на бревне возле костра. Фёдор и Никита сели. Хивай тоже устроился и принялся представлять товарищей, начав со старшего:
— То Адам Скокдополе из Троцнова. Ян Жатецкий. Ктибор Капуста из Липан. Они с Богемии. Чехи.
Затем Хивай начал представлять других членов компании. Некоторые из них переговаривались вполголоса, с интересом разглядывая московитов. Другие глядели равнодушно, и не проронили ни слова.
— Се Микеле ди Серра, Никола Гатто. Они с Венеции. А се Фернан де Санторо, Северино Агилар, Рамон Ортега.
Хивай назвал и других, но Фёдор уже плохо слушал. Его внимание привлёк Рамон Ортега, мальчишка лет четырнадцати, если не моложе. На поясе его висел "кошкодёр".
"Ишь ты. Воин".
Именно мальчишка молча преломил краюху хлеба и протянул Фёдору, а старик Адам поделился куском колбасы.
— Благодарствую, — низко поклонился Фёдор и половину отломил для товарища.
— Ну а я — Андор Хивай из Унгвара, — закончил представление усатый.
— А хорошо по-нашему говоришь, — заметил Никита.
— Унгвар вы зовёте Ужгородом, — пояснил Хивай. — И в Литве я бывал. Встречал уже московитов.