Стараясь создавать как можно меньше шума и внимательно прислушиваясь, я передвигался вслед за солнцем. Спустя несколько часов монотонной ходьбы услышал шум воды. К тому времени жажда уже ощущалась сильно, так что я немало обрадовался, ведь река - это и вода, и еда. Выйдя на берег небольшой речушки, с наслаждением напился из неё. Прошёлся вниз по течению, внимательно всматриваясь в воду. Ага, есть рыба! Долго выбирал место для ловли, пока не наткнулся на песчано-каменистую косу, врезавшуюся в русло.
Несколько больших и множество мелких рыб, совершенно не пугаясь моей тени, накрывшей их, грелись на мелководье. Медленно, стараясь не шуметь, зашёл в воду, отрезая добыче путь к бегству, и, подкравшись к самой крупной рыбине, резко ударил дубинкой. Есть, оглушил! Ухватив под жабры, выбросил на берег и продолжил рыбалку. После третьей пойманной рыбы, решив, что достаточно, вылез на берег. Добычу почистил и выпотрошил, помогая себе всё тем же камнем с острым краем. Потроха отложил отдельно на специально сорванный в воде большой лист растения, похожего на водяной лопух, ещё пригодятся. Нашёл недалеко от берега вывороченное с корнем дерево, где удалось набрать глины, которую я, слегка смочив водой, привёл в состояние круто замешанного теста.
С костром пришлось повозиться. Пока нашёл подходящее сухое брёвнышко, пока расколол пополам, выскреб желобок. Потом нашёл подходящий прут, вытянув из одежды кожаную шнуровку, сделал подобие лука, нашёл сухую ветвь. Из коры и сухого мха сделал трут и лишь после смог разжечь костёр. Повезло ещё, что погода стояла сухая, жаркая, в дождь провозился бы в несколько раз дольше.
Разложив несколько листьев водяного лопуха на большом камне, выложил из глины подобие двух продолговатых подносов, толщиной в палец. Пару рыбин поменьше, предварительно завёрнутых в те же листья, плотно закатал в глиняные подносы, получились две толстые глиняные колбасы, такие же у дяди в холодной под потолком висели, только мясные. Отложил приготовленные колбаски с рыбой внутри дожидаться, когда костер прогорит до красных углей. Самую крупную рыбину разделал на куски, нанизал их на прутья и, дождавшись, когда пламя прогорит и останется только жар, положил на рогульки, воткнутые вокруг костра. В воздухе разнёсся аромат жарящегося мяса, у меня рот наполнился слюной, а живот громко заурчал. Ещё бы, уже полдень, а я, кроме встретившейся по пути ежевики, не ел ещё ничего! Когда мясо на прутьях прожарилось, убрал его на плоский камень, заменивший мне стол, а завернутую в глину рыбу положил на угли и накидал сверху немного сушняка, чтоб жар посильнее стал. М-м! Как же это вкусно! Я съел всё нанизанное на прутья мясо, живот стал твёрдым, как барабан. Выкатив из углей запечённую рыбу, оставил её на ужин.