Нет, вот все понимаю, кроме одного – за что Татка своего тюленя любит? Мне уже через минуту его прибить хочется, а она смотрит на своего Гошеньку влюбленными глазами и млеет!
– Вот и не рассчитывай! – продолжал нудеть Жорик. – А еще лучше, возвращайся к мужу. Показала характер, и хватит. Сама не такая уж принцесса. Еще спасибо Федору должна сказать, что он тебя обратно ждет.
– Слышь, Жор, а ты откуда знаешь, ждет он меня или нет?
Я подозрительно покосилась на зятя. Раньше он меня так рьяно не сватал. Варианта два – или боится, что им с Таткой на шею сяду, или…
– А ты Федора давно видел?
– Ну встречались на днях, – неохотно буркнул Жорик. – Я техосмотр проходил, он помог, по старой памяти.
– Понятно…
Что ж, тут и правда все понятно. Бартер, как говорится. Значит, Федор не оставил мысль меня вернуть. И мне стоит ждать гостей.
Ох, Машка… Покой нам только снится.
Проводив зятя, отмыла всю квартиру, и, с чувством выполненного долга, рухнула в кровать.
И снова провалилась в свой персональный, чувственный рай.
***
– Не двигайся.
Грубые мужские руки легли мне на бедра, сминая легкую юбку.
О, да. Не буду. Я готова на что угодно, только не тяни…
– Расставь ноги пошире.
Предвкушение забурлило в крови, вызывая сладкую истому во всем теле.
– Вот так.
Крупная ладонь мягко поглаживает ягодицу.
– Умница, девочка.
Ласковое движение отдается внизу живота приятным теплом.
– Ты помнишь наш уговор?
В голосе говорящего проскальзывают рычащие нотки.
– Да.
– Хорошо. Прогнись и упрись руками в стену. Вот так… И не шевелись.
Я изо всех сил стараюсь не сдвинуться с места. Таков уговор. ОН диктует правила, я подчиняюсь. А взамен… О, взамен я получаю свой персональный рай. Искрящийся, взрывной, сумасшедший. И до краев наполненный наслаждением.
Хриплое дыхание стоящего позади мужчины отдается в ушах сладкой музыкой, стринги давно уже промокли, а разгоряченная плоть болезненно ноет, в ожидании желанного вторжения.
Сейчас… Еще немного… ОН не станет меня мучить долгим ожиданием. Ведь не станет же?
Миг – и шелковая ткань скользит по моим ногам вниз, а по промежности, размазывая обильно выступившую влагу, проходится грубая ладонь. Неторопливо, по-хозяйски. Кажется, что мужчина никуда не спешит, и готов держать меня в напряжении вечно. Вот он коснулся набухших складок, провел по ним, проник глубже, безошибочно находя средоточие тянущей боли, и мучительно медленно погладил набухший бугорок.
– А-а… – тихий стон слетел с моих пересохших губ.
Ну же, давай… Возьми меня…
Я попыталась дернуться, насаживаясь на пальцы мучителя, но обжигающий шлепок по ягодице заставил застонать и замереть на месте.