Дальше на надгробии можно было прочесть, что там покоилась дочь Робина и Роксаны – Жослин, прожившая всего восемь лет, следом покоилась и сама её мать. Последним был погребён Робин Второй, умерший всего четыре года назад.
Пройдя это не навевающее ничего хорошего место, Веста и Белл попали на широкую тропу, короткую и прямую, выходящую прямо на часовню.
- Мама, а почему с этой стороны нет ограды? Неужели считают, что жители дворца могут заниматься вандализмом, а жители соседних деревень нет?
- Совсем не поэтому. Просто здесь ей не за чем находиться. Прямо за этими деревьями находится непроходимое болото, оно тянется несколько километров на север. И лишь единицы знают опасный путь, по которому можно его пересечь. Только даже эти смельчаки не рискуют опробовать свои знания.
- Понятно, – принцесса посмотрела между стволами осин и начинающимися зарослями камыша и осоки. Да, там была марь. Скорее всего, там уже очень много лет никто не пытался пробраться.
Часовня заметно украшала местность и делала её не такой отталкивающей и противной, из которой хотелось бегом бежать. Постройке было около шести веков. Старина была видна невооружённым глазом, но состояние её не было гибельным, потому что её постоянно ремонтировали и реставрировали. Паперть была пустой. Врата открыты и из полутёмного помещения доносился слабый свет свечей. Беллона шагнула внутрь, поддерживаемая королевой. Глаза не сразу всё ясно увидели. Сначала цветные витражи, подсвечиваемые с улицы солнечным светом, потом амвон и, в конце концов, места для пришедших, низкие скамьи, стоящие рядами. Они пустовали, и только во втором ряду сидела одна склонённая фигура, в которой нетрудно узнавалась Коломбина. «Я так и думала, что она здесь. Где ей ещё быть в такое время? Осталось отвлечь маму, переключить её на глубокую молитву и попытаться поговорить с маркизой Мевори. Вот уж кто знает всё о жизни на Эриде до 2079 года, хотя, возможно не так много, как тётя Алиса, но та менее охотно расскажет по-настоящему важные вещи».
Пара новоприбывших дам села в первом ряду и опустила головы. Веста быстро ушла в себя, на радость Беллоне и не слышала, как девушка, шурша юбками, встала и пересела на другое место. Принцесса понимала, что самое дерзкое и невоспитанное, что она может сделать, это отвлечь кого-то от молитвы, но другой возможности поговорить с Коломбиной один на один могло не представиться. К тому же всё то время, что она находилась одна, она пребывала в молитвах.
К счастью, Коломбина сама подняла лицо и, улыбнувшись, поприветствовала принцессу.