Догадавшись, что настало время вдолбить в голову соучастника правильную версию событий, я сбавил ход и перешел на шаг. А потом и вовсе остановился.
– Слушай меня очень внимательно, Нгом. Мы ничего не знаем о том, что случилось. Мы пошли охотиться, но никого не поймали и вернулись обратно. Ясно?
Собеседник уставился на меня туповатым взглядом, с наслаждением почесался и уточнил:
– Ты хотеть обмануть Грету?
– Не переживай, все продумано. Помнишь, она сказала, чтобы ты во всем меня слушался?
– Я помнить, – мрачно кивнул дикарь. – Я носить тебя на спина.
– Вот именно. Поэтому говори всем, что мы ушли из рощи, а затем вернулись обратно, так как добычи рядом не было. Осознал?
– Даже если спросить Великая Грету?
– Разумеется. Не переживай, мы с ней обо всем договорились. Но если ты захочешь нарушить мой приказ, то она принесет тебя в жертву.
– Моя не хотеть в жертву. Моя сказать как надо.
– Вот и молодец...
– Там ходить воин, – внезапно перебил меня следопыт. – Воин идти сюда!
Я на всякий случай отложил несколько виртуальных кирпичей, но дело так и ограничилось легким испугом – вместо того, чтобы задавать щекотливые вопросы, появившийся из кустов дикарь всего лишь отправил нас на запланированное Корханом собрание.
– Вождь сказал, все должен ходить берег озера. Каждый ходить! Быстро!
– Не вопрос. Пошли, Нгом.
Скопившиеся на берегу озера дикари оживленно переговаривались, крутили головами и с любопытством рассматривали спокойную воду, но все-таки старались держаться от нее подальше. Не являлся исключением даже заметно выделявшийся из толпы благодаря своему могучему телосложению и яркому головному убору Корхан — вождь стоял во второй линии зрителей, предпочитая иметь перед собой и Великим Зверем несколько потенциальных жертв.
– Они думать, большой ящерица живой, – прошептал оказавшийся возле меня Нгом. — Они хотеть...
– Заткнись.
Следопыт замолчал, позволив мне расслышать отголоски доносившихся со стороны деревни воплей. Там, в лесу, кто-то очень сильно негодовал – но я так и не понял, из-за чего конкретно.
– Трревогга, — осторожно пискнул Флинт. — Стррах.
– Да, есть такое...
Крики и ругательства приблизились, вызвав нездоровое оживление среди аборигенов. А еще через несколько секунд толпа расступилась, пропуская к водоему маленькую процессию, возглавляемую донельзя гордой и счастливой Грету.
За спиной у активистки обнаружились четверо дикарей, а также сочная рыжая девица — надежно спутанная многочисленными веревками и поливавшая всех вокруг отборными ругательствами.
– Твоя ревнивый кусок дерьмо! Пустить меня, дрянь! Твоя завидовать! Убрать свои грязный лапа, поганый навозный клещ! Вождь, твоя быть жалкий слизень! Пустить меня, стадо вонючий древесный скунс!