У нас интеллектуальная мода на употребление наркотиков вспыхнула и прошла тогда же – в середине шестидесятых. Наркотики, получившие сейчас широкое распространение, воспринимаются все же как «босяцкое» или, если угодно, люмпенское удовольствие. Отечественную культуру пьянства (слово «культура» здесь можно закавычить, хотя это вовсе не обязательно) интерес к наркотикам (первоначально обусловленный подражанием американцам и сравнительной – когда-то – дешевизной наркотиков) не поколебал. Оно, впрочем, и немудрено: поскольку употребление алкоголя приводит к временному подавлению инстинктов страха, зажатости, подавленности повседневным существованием, тогда как употребление наркотиков позволяет отворить «двери восприятия» и заглянуть в иной мир – в виртуальную действительность. И хотя кайф можно словить и здесь и там, надо ли лишний раз подчеркивать, какой именно поворот событий после «приема дозы» для нас актуальней!
Известно, что человеческий зародыш проходит все стадии биологической эволюции в ходе своего развития. Все стадии поиска действительности (равнозначного бегству от нее) прошел и главный герой «Электропрохладительного кислотного теста» – американский писатель Кен Кизи. Будучи родом из глухомани, человек с телосложением профессионального футболиста, он, сам, должно быть, не ведая почему, потянулся туда, где, по слухам, по догадкам, должна была пребывать творческая элита Америки, – в резервацию почитающих себя интеллектуалами маргиналов. И, разумеется, интуитивный порыв к жизнетворчеству он поначалу принял за тягу к литературному творчеству (последующая эпопея со съемками фильма, вернее, целой серии фильмов также весьма показательна: на смену одному суррогату жизнетворчества со всей неизбежностью пришел другой – и именно в качестве суррогата или эрзаца – наркотика? – куда более сильный). Но, так или иначе, Кену Кизи удалось написать замечательную книгу «Полет над гнездом кукушки». Книгу, возможно, великую. Причем, как это часто бывает с истинно замечательными книгами, во многом это произошло вопреки оригинальному творческому замыслу писателя. И заурядность – хотя и не без налета шизоидности – других его романов (в оценке которых и американская критика, и автор этих строк решительно расходятся с апологетикой Тома Вулфа) только подчеркивает незаурядную – и отчасти случайную – удачу «Полета…».
Роман «Полет над гнездом кукушки» (как и фильм по нему) широко известен в нашей стране и неплохо проанализирован критикой. Автобиографические моменты, связанные с работой Кизи в психушке и даже с тестом на электрошок, которому он себя добровольно подверг, описаны в книге Вулфа. Здесь представляется уместным подчеркнуть другое. Роман Кизи – философская притча, сродни кафкианской, о невыносимости свободы и о непомерности цены, которую приходится платить за нее. В этом смысле Кизи – антагонист Джеймса Оруэлла с его «1984»; не зря же «пролами» кажутся ему и его друзьям, по свидетельству Вулфа, калифорнийские обыватели. Но притчеобразность романа Кизи (а грандиозный успех его обусловлен именно ею) имеет для самого писателя второстепенный (в лучшем случае) характер: сам Кизи писал и, как ему представлялось, написал роман-обличение. Роман-обличение Системы. Страны. Цивилизации. «Весь мир тюрьма, а моя родина – один из самых гнусных ее застенков», – эти слова Гамлета мог бы вслед за ним произнести и американский писатель. И в данном случае, скорее всего, позабыл бы добавить свое непременное: «Никогда не верь Проказнику».