Сначала были бродяжничество, алкоголизм, воровство, недолгая служба в армии – и откос (симуляция психического заболевания), да и многое другое. Не стань он в конце концов (уже в 1980-е годы) писателем, из Элроя вполне мог бы получиться преступник – что ж удивляться тому, что он знает преступный мир как свои пять пальцев и не питает по его поводу ни малейших иллюзий. Как, впрочем, и насчет полиции, которую он воспринимает и описывает как одну из форм организованной преступности. Как, впрочем, и насчет политики – что стало особенно ясно сразу по выходе «Американского таблоида». Причем, если раньше писатель изобличал нравы, царящие в его родном Лос-Анджелесе, то теперь полем битвы и соответственно местом преступления стала уже вся Америка.
Я исхожу из того, что читатель рубрики знаком с «лос-анджелесским периодом» творчества Элроя хотя бы по фильмам. Поэтому ничего пересказывать и анализировать не буду, ограничусь только расхожим суждением: его романы куда глубже и значительней снятых по ним фильмов.
Самому Элрою более-менее понравился оскароносный фильм «Секреты Лос-Анджелеса», а также режиссерская – трехчасовая – версия «Черной орхидеи». Я пытался найти эту версию, но безуспешно, – похоже, она так и не вышла хотя бы на DVD. Особенность прозы Элроя – тонкий психологизм при минимализме изобразительных средств, основанный на невероятных хитросплетениях сюжета и детализованном внимании к насильственной и порочной стороне жизни. Насильственную и порочную сторону кинематограф передавать умеет, психологизм – более-менее тоже, а вот хитросплетения сюжета – огрубляет и комкает. Странно, что до сих пор не сняли телесериала по «Лос-Анджелесскому квартету» – хватило бы в аккурат на четыре сезона.
«Таблоид» и «Шесть тысяч чистыми» я читал в оригинале, по выходе обеих книг; русского издания первой в руках еще не держал и судить о качестве перевода, увы, не могу. Причем в случае с Элроем важно не столько абстрактное качество, сколько особая аура достоверности (достоверности, от которой кровь застывает в жилах), заставляющая тебя продираться сквозь требующий постоянного эмоционального и интеллектуального внимания текст. Как это на сей раз вышло по-русски, пока не знаю. Пятьсот пятьдесят шесть страниц в подлиннике – восемьсот в переводе. Ну, может быть, крупный шрифт…
Трилогия «Америка. Преступный мир» представляет собой во многом личную расправу писателя над кланом Кеннеди, осуществленную как последовательная деконструкция мифа об этом героическом семействе. Действие в «Таблоиде» заканчивается за несколько часов до роковых выстрелов в Далласе; Харви Ли Освальд не фигурирует; общий смысл сводится к тому, что Дж. Ф. К. просто нельзя было не убить. И хотя президент Кеннеди (а в «Шести тысячах чистыми» – и его брат Роберт, и Мартин Лютер Кинг) становится или вот-вот станет жертвой чрезвычайно разветвленного заговора, общая конспирологическая картина настолько реалистична, что фильм Оливера Стоуна «Дж. Ф. К.», по меткому замечанию одного из американских рецензентов, кажется по прочтении романа Элроя безобидной поделкой Уолта Диснея.