Библейский патриарх милостью божьей отобрал в свой ковчег «каждой твари по паре». Символический герой буржуазного (во многом и протестантского) общества Робинзон довольствовался для начала тем, что выбросили на берег волны. Дальнейшее стало делом его рук. Образы Ноя и Робинзона травестийно сближены в «реестре» господина Гайзера, решившего определить поточней, чем именно набит его дом.
С провизией дело обстоит просто: она испортилась в отключенном холодильнике. Сперва нечем стало кормить кошку (анчоусы для нее слишком солены), потом со всей остротой встал вопрос о кормлении кошкой. Иначе – с книгами. Их много, слишком много, и необходимо – так представляется господину Гайзеру – отделить пшеницу от плевел, извлечь квинтэссенцию человеческого знания и попытаться с ее помощью ответить на множащиеся вопросы.
Господин Гайзер начинает выписывать важнейшие сведения из книг. Потом – разумная рационализация – вырезать важнейшие страницы и абзацы и прикреплять их кнопками на стену. Все остальные занятия господина Гайзера – хозяйничанье в огороде, попытки навести порядок в ветшающем от сырости особняке – к этому времени настолько обессмысливаются, что выписывание и систематизация сведений становятся главной и единственной деятельностью Homo fabera, престарелого Робинзона XX века. И вот уже на стенах не остается места для мудрых или псевдомудрых дацзыбао, и тогда господин Гайзер снимает и выносит в прихожую портрет покойной (горячо любимой) жены работы местного художника, ставшего позднее знаменитостью. Но надолго ли хватит освободившегося прямоугольника обоев?
Прежде чем говорить о сути сведений, извлекаемых и систематизируемых господином Гайзером, остановимся на технике систематизации. Она важна, потому что тот же принцип – принцип коллажа – стал и композиционной основой повести Фриша. Этот принцип не следует путать со свободным монтажом ассоциаций, характерным, скажем, для «автоматической манеры письма» сюрреалистов и для обывательского потока сознания, воспроизведением которого является техника сюрреалистов. Коллаж имитирует свободный поток сознания, но неуклонно направляет его и пытается им управлять. В авторский текст Фриша вмонтированы (в псевдохаотическом порядке) фрагменты из двенадцати книг (в числе которых Библия, двенадцатитомная энциклопедия, словарь иностранных слов, книга о динозаврах и др.), список которых приведен в конце повести. Видимо, необычность такой манеры композиции (хотя сверхоригинальной ее не назовешь, вспомним коллажи Доса Пассоса) и навела редколлегию «Иностранной литературы» на мысль напечатать повесть под рубрикой «Литературные иллюстрации».