Я вскакиваю с постели, спешу в душ и быстренько привожу себя в порядок, напевая под нос откуда-то взявшуюся мелодию. Даже успеваю сделать лёгкий макияж, чтобы лицо выглядело посвежевшим, и подсушить волосы феном, а то нередко выбегаю с влажными волосами, за что получаю нагоняи от мамы.
Оцениваю в зеркале свое отражение, вертя головой то в одну сторону, то в другую. Прошлые бессонные ночи несколько сказываются, и мешки под глазами и синяки не проходят так легко — слава Богу, корректор спасает в таких экстренных случаях. Правда, времени повозиться с нарядом у меня практически нет… да и нельзя в лабораторию с голыми ногами, потому платья, увы, отпадают. Приходится снова влезать в джинсы и рубашку.
Собравшись, я снова смотрю на время в телефоне и решаю скоротать минуты за кружкой кофе, к тому же волосы подсохнут окончательно. Иду на кухню и вижу маму, от чего в удивлении замираю в проеме.
— Ты не спала всю ночь? — спрашиваю я, глядя, как она суетится над очередным шедевральным тортиком.
На этот раз явно для ребенка-мальчишки, так как торт был украшен мастикой в виде автополя, а в центре находились две машинки из известного мультика. Наверное, у кого-то из маминых знакомых у сынишки день рождения.
— Да нет… Спала. Вчера вот корж запекла и мастику заранее подготовила, а остальное оставила на утро. Вот — ещё один заказ на день рождения мальчонки у знакомой.
Мои предположения подтверждаются, и я улыбаюсь. Мама отходит в сторонку, хвастаясь своим шедевром с большой буквы и позволяя мне вдоволь насладиться видом. Я любуюсь фигурками машинок из марципана, затем обхожу стол и приобнимаю маму за плечи.
— Ты просто супер! С каждым разом выходит всё лучше! Уверена, что внутри пальчики оближешь.
Мама смущенно хихикает, после чего гордо причмокивает губами.
— Обычный шоколадный бисквит с заварным кремом, — пытается приуменьшить она свои заслуги. — Заказали вчера же, представляешь?! — Мама освобождается из моих объятий и смотрит с тоской в окно. — Вот только что-то сосед отвезти обещал, а машина, как назло, не заводится. Сейчас запакую, пока Майка спит, вынесу.
Радостные нотки внезапно развеиваются, формируя неестественно грузную атмосферу. Не могу толком понять смену маминого настроения, пока меня не осеняет смысл слов.
— Ой, мам, а я с ней посидеть не смогу сейчас. За мной уже вот-вот приедут: выходить пора… — оправдываюсь я.
Мама щурится. В этом её взгляде так много всего скрывается… Мне хочется цокнуть языком, закатить глаза и сказать, чтобы она не выдумывала то, чего нет и не будет, но я молчу. Сама понимаю, что желаю этого «будет»… Но куда проще сделать вид, что не заметила ничего необычного в её поведении.