Трость вновь обрушилась на неё, но Анко была готова и увернулась. Однако обрадовалась она рано — в следующий миг её прижало к полу словно прессом, вызвавшим такие ассоциации, что Анко выпучила глаза и заметалась, стараясь вырваться.
— Ты — глупая, отчаянная девчонка, — равнодушно сообщила Иночи-сама, опуская руки — для старушенции она на диво быстро складывала печати; как Анко позже узнала, её стихии Футон и Суйтон, и хотя до уровня мастера ей было далеко, пользовалась ими Иночи-сама весьма ловко и изобретательно даже при сравнительно маленьком объёме чакры. — Ты — сломанное оружие, которое мне поручено перековать; если мне не удастся, тебя выбросят.
«В тот раз она хотя бы не стала просвещать меня, где бы я, сирота, оказалась, если бы во мне вовремя не обнаружились задатки шиноби, и я не поступила бы в Академию, — подумала Анко, несмотря на совершенное отсутствие комичности в ситуации легко улыбаясь. — Тогда она просто оставила меня на два часа под воздушным прессом думать о своём поведении… М-да, старуха знала, как остудить мой пыл».
А ещё заставила Анко себя слушаться, даже больше: уважать. И вот тогда, начав в самом деле воспринимать, что ей говорят, Анко открыла до себя новую грань искусства ниндзя, от детей скрываемую надёжнее, чем скрывали от них смерть и трупы родных и друзей. Эта грань требовала умений не только и не столько орудовать кунаем и творить техники, но быть незаметной на виду, сливаться с толпой, не вызывать подозрений даже у законченных параноиков — и наблюдать, следить, слушать. Когда Анко стала немного старше, Иночи-сама обучила её искусству быть привлекательной и желанной, соблазнять; вытягивать улыбкой, прикосновением пальцев и губ информацию из самых мрачных и немногословных политиков, шиноби, шпионов — цель не важна, важно задание. Всё на благо Листа.
Хокаге-сама дал указание перековать то оружие, что делал из своей ученицы, единственной, кто выжил на войне, Орочимару до того, как решил её в шутку сломать. Но на выходе Третий получил дичайший сплав старого и нового, маленькой агрессивной змеи и тихой тени, умеющей быть податливой, когда нужно. На миссии Анко всегда оставалась профессионалом; в перерывах же между заданиями в Конохе шла вразнос, подкидывая пищу внутренним демонам, чтобы в самый ответственный момент те не вырвались и всё не испортили. «Если работаешь без проколов, на твои странности начальство склонно закрывать глаза, — изрекая эту житейскую мудрость, Какаши выглядывал из-за очередной книжки Джирайи-самы, содержание которой большая часть куноичи деревни находила непристойным; а вот Анко, как и другу, нравилось. — Но если они начнут мешать работе — берегись».