Ну, а Сакура, в свою очередь, не преминула легко стукнуть по блондинистой голове, когда проходила мимо. Дейдара не стал уклоняться и заворчал что-то про неуважение к хозяину дома, но все проигнорировали его напускное возмущение. Попрощавшись с Хинатой, вновь украдкой улыбающейся, Сакура вышла на улицу и присоединилась к другу.
— Время идёт, а Акацуки — всё те же Акацуки, даттебаё, — усмехнулся Наруто, заложив руки за голову.
— В плане общения, по крайней мере, — заметила Сакура. — Что же касается дел… — она улыбнулась, вспомнив былое. — Кто бы мог подумать три года назад, что наши главные враги, организация, состоящая из самых разыскиваемых нукенинов, станет для Альянса мощной защитной структурой, подобной АНБУ?
— И не говори! — закивал Наруто. — А если ещё план Итачи получится осуществить…
— Какой план? — заинтересовалась Сакура.
— Ну, это… — Наруто неловко почесал затылок. — В общем, пока в курсе совсем немного народу, да и Итачи просил не распространяться, всё ведь ещё на уровне идеи, даттебаё…
— Ладно, поняла, — остановила его бормотание Сакура. — Секреты-секреты.
Наруто беспомощно развёл руками, как бы говоря: «Это же Итачи», — и Сакура улыбнулась, давая понять, что вовсе не злится и не расстроена из-за того, что друг не может поделиться с нею новостями. Как и к колкостям Дейдары, они оба привыкли к завесе тайны, которая вечно окутывала все дела Итачи.
По пути друзья забежали в дом Сакуры, чтобы та могла успокоить родителей, волновавшихся, что она не пришла ночевать, переодеться для миссии и прихватить с собой маленькую сумочку, увеличенную внутри чарами незримого расширения, в которой лежало всё необходимое. К тому времени как они подошли к резиденции, Саске уже ждал. Прислонившись спиной к стене в том месте, где крыша давала густую полутень, он стоял с самым безразличным видом, игнорируя взгляды, которые на него бросали проходившие по двору резиденции шиноби — несмотря на то, что минуло немало времени, к Учихам в Конохе относились по-прежнему настороженно, хотя и без прежней опаски.
Наверное, дело в том, что Учихи слишком выделялись. Нет, не чёрными волосами, не тёмными глазами, не светлой кожей, ведь в деревне это была не такая уж и редкость; от окружающих их отличала осанка, более гордая даже, чем у Хьюг, манера слегка задирать голову, смотреть свысока на любого, говорить мало, но зачастую пренебрежительно, остро — это не говоря уже о Риннеганах Саске и Мадары, таких неестественных даже в деревне, где десятилетиями жили владельцы додзюцу, внушающих безотчётный страх. «В них видят угрозу, потому что не понимают, — подумала Сакура и с тяжёлым сердцем призналась себе: — Если бы я не знала всех троих лично, тоже боялась бы».