— Ты не мехвод, ты пип пип, танк теперь пип пип пип! Пип пип броня пип! Управление пип пип! Даже пип гусеницу пи — и—ип! Пи — и—и — п! Рельсы пип! А если пип пип пип следующим эшелоном, то комбат пип пип пип тебя и меня! Это ж надо же пип пип мимо платформы! Это же пип пип пип пип полная жопа! Пи — и—ип неустойка от дорожников пип пип!!!
Что?.. Невольно выслушав вместе с официанткой не предназначенное для наших ушей, обернулся посмотреть на героев дня. На короткое время даже собственные проблемы отошли на второй план, потому что передо мной стояли люди, уронившие танк! Ма — а—хонькую такую бронированную машинку стоимостью в десятки миллионов и весом за сорок тонн. С двух метров высоты. Помяв броню, разбив в хлам кучу приборов, сорвав одну гусеницу. Повредив соседний железнодорожный путь. Не у одного меня, смотрю, жизнь бьет ключом!
Механик — водитель — совсем молодой щуплый парнишка, ссутулившись, прошмыгнул к стойке, судорожно схватил уже приготовленные официанткой свертки и слинял, а прооравшийся старший сержант, тяжело плюхнувшись за столик, сделал заказ:
— Двойной кофе!
Уткнулся обратно в свою чашку. Посочувствовать бедам проштрафившегося экипажа элементарно не хватало ни сил, ни желания. Нехорошо признаваться, но на самом деле я даже позлорадствовал чужим неудачам — они вывели меня из амока, в котором я пребывал последние полчаса.
— Кабан?.. — На неуверенный оклик вполне можно было не реагировать, но разведчика из меня не получится — я всем корпусом нервно развернулся к вопрошающему.
— Кабан, точно! Помнишь меня? — спросил матершинник — командир экипажа, расплываясь в щербатой счастливой улыбке.
Теперь, когда он обратился, что — то знакомое в его лице мелькнуло. Погоди — ка, погоди… что — то неприличное…
— Педофил?..
— Маньяк! — возмущенно поправил танкист, — «Ночные волки». Вспомнил?
— Еще бы! Только ты тогда, по — моему, с косичкой был?
— Ну! Когда это было!
Случайный знакомец почти трехлетней давности радостно пересел за мой столик.
— Так это твоя «Звезда» у входа стоит? Красавица! А какая максимальная скорость?
Вяло удивился его энтузиазму — он плохо сочетался с только что озвученными на весь зал проблемами экипажа, но почему бы ни поговорить о чем — то отвлеченном? Не худший способ убить время, а мне еще трое суток как — то продержаться надо, не сорвавшись домой.
— Двести двадцать на трассе, разгон до ста за пять секунд!
— Ух, ты! — он уважительно добавил еще пару эпитетов, но после недавней экспрессивной речи это были так, запятые. — Крутая она у тебя! На заказ?