– Привет! – сказала она небрежно и без тени смущения, будто они стояли в очереди на почте. – Я Паулина.
– Хелен. – Дверь палаты с лязгом отворилась, и послышался скрип колес – показалась тележка с тусклыми стальными колпаками, скрывающими обеденные тарелки. У Хелен против воли потекли слюнки. Когда старушки приподнялись на кроватях, Паулина спросила у Хелен:
– Из-за чего тебя сюда привезли?
У той не было сил, чтобы сочинять истории.
– Я пыталась избавиться от ребенка.
Паулина сочувственно кивнула:
– Сколько их у тебя дома?
– Что? Нисколько.
Паулина снова кивнула, понимающе:
– Он женат?
– Нет.
– Беден?
Хелен подумала о Гринлоу-Холле и огромном поместье вокруг него. О том, что даже голос Робина казался украшенным фамильным гербом.
– Нет. У него есть деньги. Вообще-то он богат.
Теперь Паулина выглядела озадаченной.
– Тогда почему он не мог позаботиться о тебе?
– Возможно, и мог бы, если бы знал.
Несмотря на то что она не знала Робина достаточно хорошо, чтобы понять: намеренно он заманил ее в ловушку или нет – Хелен знала, что могла бы рассчитывать на брак с ним. Его высокопарная порядочность заставила бы позаботиться об этом.
– Ты меня разыгрываешь! – Глаза Паулины округлились. Как могла Хелен объяснить, что если бы пришлось воспитывать ребенка, если бы она не смогла выйти в большой мир, то умерла бы? Что страх закончить так же, как и мать, превращал ее сердце в пепел?
– В Лондоне меня ждет работа, – сказала Хелен, объясняя сразу все и ничего.
Полина моргнула в вежливом непонимании:
– Но если у него есть деньги, тебе не нужно было бы работать. Господи, неудивительно, что ты в дурдоме. Явный случай-то! Хочешь узнать, почему здесь я? – спросила она, хотя Хелен и не интересовалась. – Я здесь из-за послеродовой хандры. Ребенок родился вчера. Девочка. Мы назвали ее Сандра. У меня еще даже молоко не появилось. Ты не поверишь, в какое уныние я впадаю. Боже, у меня голова идет кругом. Сейчас я в порядке, но дай пару дней. Когда на меня накатит, ты меня не узнаешь. У меня и так дома семеро, и с каждым разом мне все хуже. Теперь они кладут меня сюда после каждого ребенка. Я раньше сопротивлялась, но в этот раз сдалась сама. Специально пораньше, из предосторожности, чтобы снова себе не навредить.
Медсестра надела обратно свои чулки и туфли и теперь ходила вдоль кроватей, расставляя на тумбочках подносы и лекарства в маленьких бумажных стаканчиках. Паулина понизила голос:
– Куда ты за этим обращалась? К кому-то местному?
– Я никуда не ходила, – ответила Хелен. – Подруга из Лондона прислала мне кое-что, чтобы выпить.