Паулина фыркнула:
– Это игра в наперстки, дорогая. Ты должна была ехать в Лондон, если у тебя есть там связи. Ты могла сделать это правильно, с правильными врачами, так безопасно, как пожелала бы. Бедняжка, неужели у тебя нет никого, кто подсказал бы и направил на верный путь? Твоя мама не рассказывала тебе о птичках и пчелках? О тычинках и пестиках?
Хелен рассмеялась:
– Вы явно не знакомы с моей матерью.
– Позор ей! – Хелен была тронута гневом Паулины. – У меня есть дочь ненамного моложе тебя. Как только у нее начались первые месячные, я усадила ее рядышком и растолковала, что к чему.
Мысль об Эжени, делающей то же самое, была смешной, но когда Хелен открыла рот, из него вырвался стон.
– Ох, дорогуша. Иди сюда. Я не хотела тебя расстроить. Иди сюда. – Паулина опустила борта своей койки одним умелым движением и перекинула ноги через край кровати. Сладковатый запах духов окутал Хелен, когда Паулина ее обняла. Эта незнакомка проявила больше заботы, интереса и понимания в двухминутном разговоре, чем Эжени за годы, а нежности – едва ли не больше, чем Хелен могла вынести.
Хелен зашмыгала носом, ее нижняя губа задрожала – сдерживаться не было сил.
– Ох, дорогуша, – повторила Паулина. – Шшш. Все будет хорошо.
Медсестра Марьяна – та, что сохла по доктору Буресу, – загремела тележкой с обедом в их сторону. Теперь Хелен видела это наряду с серебристыми крышками – маленькие бумажные стаканчики, наполненные разноцветными пилюлями.
– Непослушная Паулина! Ты должна быть на кровати!
Паулина поцеловала Хелен в макушку, а затем козырнула медсестре.
– Да, старший сержант, да, сэр! – отрапортовала она, прежде чем вернуться на свое место.
– Она та еще штучка, эта Паулина, – сказала сестра Марьяна. – За ней глаз да глаз. – Она проверила заметки в ногах кровати Хелен. – Не положено тебе паральдегида, мамочка. Ты должна восстановиться, прийти в себя в палате.
Под носом у Хелен появилась тарелка: что-то бежевое, что-то коричневое, что-то – зеленое и тягучее.
– Ого! – сказала Паулина, когда настала ее очередь. – Нет ничего вкуснее, чем еда, которую кто-то приготовил для тебя, верно?
Хелен слабо улыбнулась и принялась за еду тупыми столовыми приборами.
Одна из старух через проход испачкалась; медсестры не видели в этом проблемы и не торопились убрать за ней, пока остальные ели. Как в таких условиях предполагалось исцелять людей, которые действительно больны?