Петр Кузьмич подтянул под себя ноги, оттолкнулся здоровым плечом от стены и, шатаясь, встал на дне ямы. Могила была отрыта на совесть, на полных два метра в глубину. Стрельцов свободно дотягивался рукой до ее края, но что с того, если рука всего одна?
Музыка наверху смолкла, налетевший откуда-то ветерок зашелестел листвой, и еще какое-то время после того, как он стих, было слышно, как падают, с негромкими, но отчетливыми шлепками задевая ветки, сбитые им осиновые листья. Стрельцов зарылся пальцами здоровой руки в рыхлый, слегка влажноватый суглинок бруствера, нащупал под ним прочную, поросшую жесткой травой и сырым пружинистым мохом землю, вцепился покрепче и полез наверх, упираясь ногами в противоположную стенку ямы. Он знал, что выбраться отсюда ему, скорее всего, не дадут, но что еще ему оставалось? С учетом всех обстоятельств рассчитывать на пощаду не приходилось, а сдаваться он не привык. Да и потом, что значит — привык, не привык? Капитуляция — обдуманный акт, предпринимаемый на определенных условиях, самым простым и изначальным из которых является сохранение жизни. А когда точно знаешь, что жизнь тебе сохранять не собираются, капитуляция лишена какого бы то ни было смысла. Только сопротивление, даже если оно кажется абсолютно безнадежным, дает пусть мизерный, но все-таки шанс на спасение. Короче говоря, хрен тебе в глаз, а не белый флаг! Хочешь мочить — мочи на здоровье, только не надо рассчитывать, что полковник запаса Стрельцов сделает тебе подарок, покорно улегшись в могилу и задрав лапки кверху…
Нога в испачканной рыжим суглинком модельной туфле скользнула по стенке ямы, отыскивая опору, нащупала какой-то выступ и утвердилась на нем со второй попытки. Петр Кузьмич уперся покрепче и резко оттолкнулся, одновременно выбросив вперед здоровую руку, чтобы уцепиться за ствол осины, чьи облепленные комочками земли корни торчали из стенки у самого его лица. Пальцы коснулись гладкой прохладной коры, подбородок лег на рыхлый бруствер, став еще одной точкой опоры, и в тот же миг из ямы послышался противный чавкающий звук, нога соскользнула с уступа, внезапно сделавшегося скользким, как подтаявший лед, и Стрельцов, не сдержав болезненного вскрика, с глухим шумом обрушился на дно.
Подняв взгляд, он понял причину падения. Гнилая кожа на физиономии Палыча, послужившей ему опорой, лопнула и съехала на сторону, обнажив покрытые отвратительной слизью с кишащими в ней личинками, разлагающиеся мышцы и сухожилия. В зловонной бурой массе белели зубы, и наполовину сорванный соскользнувшей подошвой ортопедический мост не добавлял картине привлекательности.