После случая с битвой драконов к ней поменялось отношение не только Криспина, но и Ирвайна, который наблюдал за всем этим действием. С Черил вообще можно было говорить на любые темы, главное держать язык за зубами по поводу того, что касалось своей жизни. Даже Коллин спрашивал у нее совета лишний раз.
Форлетор молчал. Он нагружал ее работой все больше, но не задавал лишних вопросов. И Вианне искренне было интересно, знает ли он что-то о том, что за нее назначена награда. Но спрашивать не стоило. Ответить на этот вопрос мог лишь Аллан, которого не было до сих пор. Уже начало забываться его лицо, только голос так и звучал в голове, особенно, когда девушка отходила ко сну. Но то, что она ждала его, отрицать было глупо. Хоть бы он поскорее вернулся – с драконом или без.
Немного смущало и то, что другие могли увидеть ее портрет и захотеть нажиться на ее несчастье. Например, Рейн – ведь уже дважды Вианна смела отказать ему в свидании. Местные девушки его уже не особо интересовали, он хотел новенькую. И частенько бывал в городе с Эллиотом, где объявления сыска наверняка так и болтались на каждом столбе.
Не жилось спокойно и врагам Вианны. В королевском замке царила атмосфера ожидания. Киранн II вызывал каждый день своих магов-советников, угрожая всевозможными средствами, брызгал слюной, проклиная всех на чем свет стоит. Но пока решения их проблемы не предвиделось, а артефакт, спрятанный в темнице, так и не погас и предательски светил фиолетовым лучом. И тот, кто обладал над ним незримой властью, до сих пор не был обнаружен.
Ищейки не прекращали поиск сбежавшей аристократки и того, кто смог проникнуть во дворец, защищенный, казалось бы, всеми возможными способами.
Конечно, как это частенько бывает, постепенно шумиха стихала, хоть все и оставались начеку. Но никто предположить не мог, куда подевались Вианна Леофрайн и похититель, а след девушки затерялся где-то в городе.
Сам виновник переполоха в это же время смог-таки вычислить след редкого дракона – черного эйга. Уже третий день он высчитывал, с какой периодичностью крылатый ящер возвращается из горного ущелья и пролетает над его лагерем, чтобы скрыться в высоте туманных далей.
Утро нового дня для этих мест выдалось удивительно ясным. Дымка из ущелья рассеялась. И на обозрение проснувшегося Бренфорда встала картина, которой он не видел уже давно. С высоты этого плато он различил искрящуюся между скал реку, перекатывающуюся водопадами, а по краям от нее растения, сливающиеся с такого расстояния в сплошной бурый массив – для зелени не хватало солнечного света.