– Ничего не бойся, Ви.
А затем сознание подхватил водоворот такого отчаяния и мрака, что трезво оценивать действительность я была уже просто не в состоянии. Кажется, я кричала, царапалась и пыталась вырваться. Спастись от медленно надвигающегося тела боли, скалящегося в довольной ухмылке: «Вот мы и встретились! Любуйся, рассмотри получше, на этот раз тебе не удастся сбежать». Не знаю, сражалась я с внутренним страхом или с удерживающим меня железной хваткой мужчиной, в любом случае терпела поражение.
С каждым новым настойчивым движением Нирана навстречу меня все сильнее затягивало на самые глубины пережитых кошмаров, запрятанных по таким пыльным чуланам воспоминаний, что при встрече с ними я срывала голос до хрипа. Я сходила с ума, разделяясь между вымышленным и действительным. Теряла опору, бесконечно блуждая по жуткому лабиринту кривых и безразличных зеркал. Ощущала горячую плоть лиена Тривальди, раз за разом поднимающего меня на ступеньку выше по направлению к чувственному удовольствию. Он будто помогал взлететь над ловушкой, показывал, что есть другой способ освобождения – не надо искать, вполне возможно, и вовсе несуществующий выход.
Но одновременно с тем меня скручивало от спазмов. Каждый раз, когда я непроизвольно сжимала мышцы без возможности прекратить эту изощренную пытку, на смену неге приходила всепоглощающая боль. Была ли она реальностью или лишь плодом воображения – неизвестно. Для меня происходящее стало более чем осязаемым, я видела, чувствовала, даже вдыхала все то, что ненавидела больше всего в жизни. Хотела забыть, стереть, похоронить так глубоко, чтобы никто и никогда не смог отыскать. Не вышло. Я стремительно перемещалась во времени, возвращаясь к самым истокам того мрачного шлейфа, что оставляло неотвратимо надвигающееся тело боли.
Знакомство, разговоры с родителями, тревоги и опасения тогда еще молоденькой и совсем неопытной девушки. Подготовка, узнавание, разрыв связей, отчаяние, паника, смирение и новая жизнь. Во всех неприглядных подробностях. Я и смотрела со стороны, и заново переживала эти моменты, вновь была ею – растерзанным, хрупким, сломленным существом, сжавшимся в жалкий комок на холодном полу одного из самых дорогих особняков столицы. Кровавый след тянулся вверх по лестнице, вдоль коридора, ведущего к спальне.
«Не надо! Не хочу, хватит! Прекрати мучить меня», – услышал ли Ниран эту беззвучную мольбу? Судя по тому, как еще крепче сдавил мои запястья, услышал. Но остался безразлично холоден к ней, продолжая уверенно задавать ритм.