– Для его завершения вы выбрали неудачный момент.
– Объясни-ка мне, – игнорируя справедливое замечание, продолжил мастер Каруки, – за какой ракшасовой праматерью ты играешь с судьбой? Прошлое с Наяной ничему не научило?
– Здесь другое! – рыкнул Ниран, и я вздрогнула.
Даже думать не хочу, что там могло произойти. Очевидно, напрочь лишенный такта и чувства сострадания мастер бил сейчас по самому больному. Лицо Ни сковала непроницаемая маска. Ничего не осталось от того мужчины, что еще недавно с упоением ласкал меня – лишь жесткость, холод и подчеркнутая вежливость. Пока они обменивались любезностями, я приводила себя в надлежащий вид. Теперь сложности с разоблачением казались мне сущим благом, ибо окажись я совершенно голой, было бы куда неприятнее. Лиен Тривальди помог мне застегнуть пуговицы и только тогда посторонился, позволяя нам с мастером Каруки увидеть друг друга. Одновременно с этим в помещении вспыхнул свет, пусть приглушенный, но я все равно зажмурилась от неожиданности.
– Возможно, – вновь повторил мастер, помедлил и закончил: – Именно для того я и здесь: прояснить ситуацию.
Я распахнула веки и смерила неласковым взглядом вконец обнаглевшего незнакомца. Кем бы он там ни был, у всего есть границы! К слову, мастер Каруки оказался и без походов в излишне отдаленные местности уже седовласым мужчиной, неопределенного возраста. Назвать его стариком язык бы не повернулся, но словно подернутые дымкой глаза не оставляли сомнений: за свою жизнь он повидал многое, возможно, даже такое, отчего раньше времени серебрятся виски. Под пристальным, изучающим взглядом было откровенно неуютно. Я скрестила руки на груди, всем видом давая понять, что не только не испытываю угрызений совести, но и готова дать отпор, если потребуется.
Ниран тем временем спокойно подобрал с пола рубашку и, преисполненный достоинства истинного аристократа, также привел себя в приличествующий вид.
– Каким образом? – чуть нахмурившись, уточнил он.
– Для начала познакомлюсь с очаровательной лиеной. Гордой, своенравной, дерзкой, прячущей за подчеркнутой властностью испуганную и растерянную девочку, позабывшую, как это, когда можно довериться и быть просто собой. Я ведь не ошибся в определении, верно?
Единый ведает, чего мне стоило удержать лицо. Что он за сверхчеловек такой, который с ходу выворачивает личности наизнанку со всеми потрохами? Сглотнула и, чувствуя, как холодеют пальцы, упрямо соврала:
– Неверно. Ваши суждения беспочвенны и надуманны. Не понимаю, чего добиваетесь? По-моему, вы сделали все, чтобы наше знакомство не имело шансов оставить после себя положительные впечатления.