– Вино?
– Конечно, я же француз.
– Да здравствует Франция! – подняла бокал Эви.
Они ужинали в непринужденном молчании. В комнате было тепло и уютно. Оба испытывали взаимный интерес и симпатию. Убрав со стола, они разошлись по своим углам и вернулись к работе. Эви не отрывала глаз от монитора, Арманд погрузился в чтение романа.
– Арманд?
– Да, Эви?
– Когда ты пришел в легион, то был скорее исследователем, беглецом или романтиком?
– Ты сказала, что нашла зацепку, требующую проверки.
– Вот именно. Но тебе не надо сидеть со мной. Я большая девочка и позабочусь о себе.
– Останусь, пока ты не закончишь.
– Не доверяешь? Боишься, что сбегу, забрав дорогущее оборудование?
– Нет. Мы делаем общее дело: не просто одинокие мужчина и женщина, а команда.
Ее глаза немного расширились, а голос дрогнул.
– Как скажешь. – Она устроилась на стуле, подобрав ноги и положив подбородок на колено – такая нескладная, умная, трепетная.
Кажется, Арманд уже не доверял самому себе.
Ошибку в коде Эви все-таки нашла: не вирус, не бомба замедленного действия, не признак саботажа – просто небрежность в программе. Она была разочарована, рассчитывая на разоблачение злоумышленников. Однако ей удалось обнаружить погрешность в очень сложной схеме, впрочем, Джонатана не интересовали простые решения.
Исправив ошибку, Эви сделала пометку, чтобы показать боссу. Потянувшись, она повертела затекшей шеей и расслабилась. В памяти всплыли последние слова Арманда: «Мы делаем общее дело: не просто одинокие мужчина и женщина, а команда». Она была счастлива, что смогла сосредоточиться на работе после этого замечания. Ее мать умерла, когда Эви исполнилось шесть лет. Отца Еви не знала. Дед практически заставил ее покинуть ферму, когда доктор убедил его не рисковать больным сердцем, а переехать в заведение для пенсионеров, где ему были обеспечены медицинский уход и комфорт. Эви нисколько не возражала оплачивать дополнительную арендную плату. Теперь вот в жизни Зои намечался новый поворот. Эви радовалась за нее и Ланса, хотя это сулило перемены в ее собственной жизни. Впрочем, Эви хорошо знакомо чувство одиночества.
Тем не менее Арманд не оставил ее одну лишь потому, что считал это правильным. Для нее очевидно, что, когда задание будет выполнено, он вернется к своей гораздо более интересной жизни. Но разве это достаточное основание, чтобы не влюбиться в него?
Эви зевнула. Силы покинули ее. Часы показывали полночь – час ведьмы, когда просыпаются таинственные шорохи, тени и запретные мысли, но Эви лишь мечтала рухнуть на свой комковатый футон в гостиной.