Грета прихватила свою птичку и направилась в указанном направлении. Найти нужный отдел было несложно. Прошла немного и, свернув, чуть не ослепла от золотых флагов с петушиными фигурами.
“Во дают”, – удивилась пышности Грета.
Подошла, после небольшого спора зарегистрировала бойца своего многострадального. Косились на нее, как на юродивую, но что поделать? Правила позволяют кому угодно свою птицу предъявить. А ставишь птицу, монеты можно не давать. Платишь жизнью питомца.
“Нравы, конечно, – вздохнула Грета и, спрятавшись в темном углу между лавками, призвала Эйлейва. – Давай, забирайся во временное тело!”
Она скомкала призрака и в петуха отправила. Больше всего боялась, что увидит кто-то. Ничего. Вроде пронесло. Вышла из закутка, сдала птицу смотрителю боя. И началось.
В круглый ринг выпустили около двух десятков петухов. И словами не передать, какое паршивое зрелище они устроили. Злобное месиво из перьев, крика и крови. Потихоньку стали валиться безжизненные тушки. В этот миг Грета поняла, насколько она самонадеянная и насколько Эйлейв герой. Как мог, он уворачивался от ударов бешеных петухов, так неестественно крутился, казалось, будто все уже видят, что петух-то ненастоящий. Однако нет. Вообще гости получали отвратительное удовольствие от разворачивающейся на их глазах бойни. Грете стало мерзко. Доберется до власти, надо с этими боями что-то делать. Традиция традицией, но это что угодно, только не соревнование.
Живых становилось все меньше, и Грету безумно радовало, что Эйлейв все еще крутится. Хотя подрали его знатно. Она переживала. Что делать, если не получится? Жить в этом мерзком кровожадном городе? Нет, на такое она не согласна. Пусть уж призрак постарается. Ради того, чтобы найти любимую, можно постараться?
Оно закончилось так же безумно, как и началось. Вот птиц было штук пять, бах! И качается один Эйлейв, как будто не соображая, что вообще произошло и где он находится.
“Молодец! Ух, чертяка, знала, что справишься!” – Грету обуяла такая радость и гордость за портняжку, что она чуть было не расцеловала свою ободранную птичку.
И тут случилось то, чего Грета не ожидала. Ее петух еще раз качнулся и упал, трясясь в предсмертной агонии.
– Нет, – прошептала Грета.
– Эх, а так был хорош! – крикнул кто-то прямо над ее ухом.
– Жаль, госпожа, но ваша птица погибла, – подошел к ней смотритель.
– Не может быть, – не верила глазам Грета.
– Почему же? Он и так держался как мог. На него никто бы никогда не поставил. Герой. Вот уж, верно говорят: не суди соперника по внешности. Когда бурлит звериная кровь, самые слабые из нас способны на подвиги, – он с грустью посмотрел, как петуха передали в руки Греты, завернутого во флаг королевского ринга. – Вы не переживайте. Победа все равно присуждается этой птице. Хоть и посмертно. Прошу пройти в городское казначейство.