Грета еще долго надеялась, что сейчас вернется и наорет. Скажет, что казнь ее ждет на рассвете или что-нибудь в таком духе. Отчего-то было безумно больно. Хотя и сказала правду. Не нужна ей такая любовь. И не любовь это вовсе. Что угодно, только не она.
Утром Грету оповестили, что король уехал. Хорошо, что так. Видеть его не хотелось. Что-то в ней щелкнуло этой ночью. Отмахивалась от этого, но одно воспоминание о Верне вызывало ощущение чего-то щемящего в душе. Не вина это. Нечто непонятное.
Провалялась весь день в кровати, благо никто не приставал и никуда не звал. А потом еще день. И еще. Замечательно Грета себя чувствовала. Долгожданный покой. Даже забыла, что королева и жена Верна. Просто валялась, читала найденные на столе книжки, ела и спала.
Однако блаженная лень не могла длиться вечно. Через пару дней Грета все-таки решила выйти из своего уютного гнездышка. Оказалось, что Верн все еще не вернулся, а прислуга не в курсе, куда он направился. Ей рекомендовали обратиться к кому-нибудь из приближенных, но Оберона тоже не было, а общаться с другими Грета отказалась.
– И куда это он укатил? – спрашивала себя Грета. – Черт. Признался мне в любви, а я? Хотя гад он редкостный. Все верно ему сказала. Только жестоко так. Нехорошо.
Она стала прокручивать в голове все слова, которые говорила Верну, и стало не по себе.
“Если бы я кого-нибудь любила и такое выслушивала, даже не знаю… Жалко котика, хоть и паршивец. Может, правда, любит”.
– Ваше платье, – вошла в комнату служанка с простой одеждой, подходящей колдунье. – Его Величество приказал вернуть ваши наряды.
– А девушки? – с надеждой спросила Грета.
– Девушки на месте. Как только вы поправитесь, сказано отвести вас к ним.
“Ой, рано я смягчилась”.
– Нет. Не отведете.
– Его Величество приказал…
– Знать не хочу! Я здесь королева. Поди прочь, и пусть слуги гонят этих девок из моего дворца!
Девушка побледнела, явно не зная, куда метнуться. Попасть между приказом короля и приказом королевы – ад для каждого подданного.
– Платье! – Грета встала с кровати, не обращая внимания на перепуганную девушку. – Сама оденусь. А ты иди. Если, когда я выйду из спальни, эти мерзавки будут еще здесь, вам всем не поздоровится.
Девчонка вылетела из комнаты, а Грета стала приводить себя в порядок. Давненько у нее не было такого боевого настроя.
“Вот что значит: муж осточертел, – зашнуровывала платье Грета. – И откуда в нем столько придури? Держи, милая, платье, но баб моих я у нас дома оставлю. Ага! Уже бегу, склонив голову и слушаю, как ублажать мужиков правильно. Вот же урод! За что, спрашивает, ненавижу? Ни единой причины нет. Не супруг, а мечта!”