Красный Жезл кивнул в знак согласия. Желтый Дракон медленно поднял левую руку и потер пальцами висок.
— Труп Лима не выведет «Си-Ай-Ю» на «Тумасик»? — снова обратился глава «Триады» к Красному Жезлу.
— Исключено, экселенц. В Бангкоке у него не было «хвоста».
— Не слишком ли вы категоричны сегодня, Красный Жезл? А билет?
— Я все вытряхнул у него еще на судне, экселенц.
— Вы видели билет?
Красный Жезл вдруг отчетливо вспомнил, что в бумажнике Лима билета не оказалось. Но тогда это не имело никакого значения. Участь Лима была решена. В ожидании выкупа, который он обещал за свою жизнь и который все равно не спас его, Лима отвезли на Блаканг-Мати. А остров на протяжении последних двадцати лет надежно хранил свою тайну. Но попробуй объяснить все это Желтому Дракону!
«Черт побрал бы этот гольф-клуб, этих рабочих и вообще этот остров! — выругался про себя Красный Жезл. — Наверное, билет где-нибудь затерялся».
— Я уничтожил его, экселенц, — ответил он, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.
— Так вы даете гарантию, что все было чисто, младший брат? — с ехидной вежливостью осведомился Белый Бумажный Веер.
— У старшего брата появились какие-то сомнения в отношении меня или моих людей? — с такой же подчеркнутой любезностью отозвался Красный Жезл, предчувствуя, однако, недоброе.
Губы Белого Бумажного Веера искривились в едва уловимой усмешке.
— Ну что вы, младший брат. Я даже убеждал экселенца в том, что эпизод с Сунгаем нужно считать чистейшей случайностью.
Так вот почему раздражен Желтый Дракон! Красный Жезл почувствовал, что он наливается бессильной яростью. Белый Бумажный Веер умел бить хлестко и любил наносить удары из-за угла. Но ярость тотчас же сменилась почти животным страхом. Неприятный, колющий холодок сбежал по спине, проник под кожу и стал быстро обволакивать все внутри. Красный Жезл метнул короткий взгляд в сторону Желтого Дракона. Тот сидел не шелохнувшись — точь-в-точь нефритовая статуэтка из знаменитой коллекции братьев Ау[14]. И эта неподвижность не просто пугала. Она внушала ужас. Так замирает кобра, увидев перед собой жертву.
Сунгай, механик с «Тумасика», улизнул с судна еще до шторма, вероятно, сразу же после того, как Красный Жезл со своими людьми подчалил на моторных сампанах и поднялся на борт. Исчезновение индонезийца было замечено слишком поздно. Правда, Красный Жезл не придал этому значения, по-тому что считал: механику не преодолеть сто миль, да к тому же еще и в шторм. Он не стал ничего говорить Желтому Дракону, чтобы лишний раз не раздражать его.