Лежа на кровати Горностая, Габи попытался вспомнить, как же спалось ему дома, когда этот дом еще был? Сколько ни силился, вспомнить, насколько мягкой была его постель, не получилось. Была ли его подушка настолько же твердой? Он помнил только тепло. Почему тогда не обращал внимание на это? Набегавшись за день во дворе, а часто и после драк, он всегда засыпал как убитый. Редкими вечерами не мог сомкнуть глаз, когда отец с мамой ругались за стенкой.
Ожидание затянулось, впрочем, как и погружение призрачного в негу прошлого. Он опоздал ровно на секунду, черная тень соскользнула с чужой кровати и метнулась к подоконнику, ровно в то мгновение, как от толчка чьей-то рукой открылась дверь в спальню полицейского. Горностай дернулся, увидев краем глаза шевеление в комнате, потянулся зажечь верхний свет, но в последний момент остановился.
— Это я! — подняв руки вверх, заявил Габи довольно громко. — Это я, товарищ начальник, ты же сам меня звал!
— Роберт, — буркнул полицейский, войдя в комнату.
Он был в одном полотенце на голое тело, вытирал вторым белым полотенцем почти настолько же белые волосы у себя на голове.
— Ага, — кивнул Призрачный, на всякий случай подойдя к подоконнику вплотную.
— Не убегай, я не собираюсь тебя обижать, — сообщил старший лейтенант, убрав второе полотенце от волос и бросив его на край кровати. — Давно ждешь?
Горностай замер у основания кровати, упер руки в боки, примерно там, где начиналось полотенце, обнимавшее его крепкие бедра, и посмотрел на своего гостя.
— Нет! Буквально только что пришел!
— Отдохнул?
— Ну, это… — руфер переступил с ноги на ногу. — Я только присел на секундочку. У тебя тут просто сесть не на что…
— Прилег, — казалось, недовольным тоном, поправил его Горностай.
— Не, не! Так могло показаться, здесь же темно. Я просто присел, но сразу встал. Только на секунду! На самый краешек, товарищ начальник…
— Роберт.
Призрачный сделал шаг назад и стукнулся пяткой о стену. Отступать было некуда. Только выпрыгивать обратно в окно.
— Ну, это… я помню, что Роберт. Я просто не знаю… как с тобой себя вести. Ты… это… грозный очень.
— Вообще, мне не очень нравится твоя привычка являться без приглашения. Почему ты меня тащишь через весь город на заброшенный завод, а сам позволяешь себе являться ко мне домой, лежать на моей кровати… В следующий раз, я обернусь и обнаружу тебя в душе?
Невысокая худенькая тень у окна хохотнула в кулачок.
— А-ха-ха! Скажи еще в туа…
— Там мы с тобой уже были, — еще более мрачно перебил его старший лейтенант.
Плечи тени перестали дергаться и Призрачный, изо всех сил подавляя смех, серьезно выдавил: