— Я вообще-то по делу пришел. Так понял, раз ты позвал, значит что-то узнал? Мы можем отправляться по адресу? Просто, если делать, то надо ночью. А я готов! Прямо сейчас! Могу тебя на крыше подождать!
— Зачем же? — серые глаза сверкнули двумя серебряными молниями. — Адрес есть. Поедем прямо сейчас, раз ты готов. Дай мне минуту, одеться.
— Так я это… — Габи, видя, как полицейский двинулся в сторону шкафа в углу комнаты, еще раз стукнулся пяткой об стенку в провалившейся попытке бегства из внезапно ставшей крохотной комнаты.
— Что? Это всего лишь несколько минут. Зачем тебе уходить? — отвернувшись от Габриэля и раскрыв шкаф, будто бы невзначай сказал Горностай. — Ты парень, я парень, что в этом такого? Я оденусь и отправимся вместе.
Габи не успел даже ничего вымолвить, как полотенце соскользнуло с бедер полицейского и оказалось на полу, оголив в желтом свете уличных фонарей, его белые как снег, высокие ягодицы. Руки Призрачного вцепились в подоконник, вонзившийся в его спину. Вопреки своим собственным убеждениям и принципам, он не смог оторвать взгляд от этого зрелища и неотрывно наблюдал за каждым движением сильного, белого тела Роберта. Молодой мужчина стоял к нему спиной и неспеша выбирал одежду у себя на полке.
«Как будто ее там так много» — мельком проскочило в голове Габриэля. Но эта мысль, которая обязана была разбудить руфера от запретных дум, не сделала ровным счетом ничего. Увлекшись изучением мощной спины Горностая, Габи не заметил, как сильно взмокли его ладони и пожелай он сейчас, в этот момент сбежать через окно, эта проделка обернулась бы полной катастрофой. Такими мокрыми руками невозможно крепко удержаться даже за самого себя.
— Ты замолчал, — не оборачиваясь подал голос старший лейтенант, — я смущаю тебя?
— А? — руфер сглотнул несуществующую слюну вместе с песком, невесть откуда взявшемся в его рту. — Нет, совсем нет. Чего мне сму… смущаться?
— Я тоже так подумал, — ничуть не ускорившись, и не обернувшись, продолжил искать одежду на полке Роберт, — ты же не стеснялся меня поцеловать, так чего же теперь?
— Я и не стесняюсь, — на импульсе пожав плечами, стал заикаться руфер, — все нормально.
Горностай вынул с полки джинсы и майку. Резко развернувшись обратно к кровати, бросил одежду на нее. Опять отвернулся, взяв с другой полки белые боксерки. Призрачный был вынужден наблюдать и за тем, как Горностай их надевает, как просовывает в дырки длинные, прокаченные ноги, затем тянет ткань наверх и, наконец, позволяет той, обнять свое тело пониже пояса. Наблюдать, как появляется складка на этой белой ткани в районе паха полицейского…