Рабчук глубокомысленно заметил:
— Если слушали, то это музыка. Может быть, концертный комплекс на Горбушке?
— Подожди.
Генерал обратился в переговорное устройство:
— Внимание, все посты! Где в Москве можно было «Бирна послушать»? Предположительно, это музыкант.
Кто-то тут же отозвался:
— В парке Горбунова, товарищ генерал; Был там концерт Дэвида Бирна, я видел по телевизору.
Кожинов промокнул платочком лоб:
— Молодец! Смотри почаще!..
Рабчук отозвался:
— Ну, что, товарищ генерал?
— Ты слышал?
— Слышал.
— Действуй осторожно…
Бондарович и Макарова, 7 часов вечера, 25 марта 1996 года, кафе «Восточное» возле парка Горбунова.
Бондарович время от времени внимательно посматривал в зеркало заднего вида, — всякое может быть.
«Вроде, чисто за спиной. Как знать, может, и пораньше надо было выехать, покружить по городу хорошенько…
В двух-трех ситуациях отсечь предполагаемый хвост.
Не собой ведь рискую…»
Место было назначено довольно неопределенное. Но иначе — как? Виктория, понятное дело, знала, что служебный телефон Бондаровича прослушивается. Поэтому осторожничала. Молодец!..
Александр крутился по переулкам, не забывая поглядывать в зеркальце.
«Ничего! Как-нибудь не разминемся… Она ведь тоже понимает, что место назначено неопределенно. Поэтому должна занять соответствующую позицию — с хорошим обзором… Надо еще для верности покружить вокруг парка… А может, подойти пешком к концертному комплексу? Впрочем, туда можно и подъехать через южные ворота».
Александр проехал вдоль главной — восточной — стороны, свернул направо и подъехал ко въезду в парк. Из кустов появилась женская фигурка в темном плаще.
«Ага! Вот она — красавица!»
Он притормозил.
Стремительно скользнув на переднее сидение, Виктория просто сказала:
— Здравствуй.
Александр посмотрел на нее с удовольствием:
— Добрый вечер, — ему нравилась девушка, ему (к его удивлению) нравилась и ситуация.
Он тихонько ехал вперед.
Виктория кивнула куда-то за окно:
— Там в парке есть довольно тихое местечко, кафе «Восточное», давай поговорим там.
— Давай поговорим… — Александр пожал плечами и повернул направо.
У Макаровой блеснули обидой глаза.
— У дедушки был обыск; всю квартиру перевернули гады. Так что сомнений уже никаких — я в розыске. Можешь задержать и сдать важного государственного преступника.
Знаешь, как похвалят? — грустно сказала Виктория.
— Я вчера ночью одного вашего «телефониста» пытался задержать. Чуть кота не лишился, но задержал только куртку и кепку, — шутка получилась не очень смешная, наверное, потому, что Александр много внимания должен был уделять дороге; он все еще опасался, что притащил за собой хвост; однако напряжение Виктории несколько разрядилось. Девушка хмыкнула: