Банда мысленно чертыхнулся; этого ему еще не хватало:
— Следственная бригада, товарищ генерал-полковник, в интересах дела работает независимо от кого-либо, о результатах своей деятельности докладывает только непосредственному начальству и не имеет права разглашать кому бы то ни было следственные секреты. Господин Президент объявил о своем непосредственном контроле за действиями бригады, поэтому вам следует решать вопрос о вашем регулярном информировании через генерала Щербакова, или через председателя ФСБ, или через Президента, — все это Бондарович оттарабанил на одном дыхании и снова уставился в переносицу Поливоде.
Тот побледнел и покачнулся.
— Ваньку валяешь, майор? Ты часом не собрался стать капитаном? — Секретарь с силой хлопнул дверью.
Бондарович остался с двумя разнополыми лейтенантами. Он устало подошел к креслу и уселся в него, закурил.
Его примеру никто не последовал.
Александр подумал: что-что, а остаться незамеченным высоким начальством ему не удалось. Он усмехнулся этой мысли.
— Похоже, я произвел на дедушек не слишком благоприятное впечатление, — сказал он, глядя на девушку.
Банда уже заметил, как она хороша. И успел подумать, что от такой красотки на такой службе, должно быть, не очень-то много проку; впрочем, генералу Кожинову видней… А может, у девочки протеже… Еще Александр заметил, что девушка не почувствовала себя неуверенно под его пристальным изучающим взглядом, — она неплохо владела собой.
Посмотрела на него с прохладцей — как на человека, напрочь лишенного чувства такта:
— Руководителем объединенной следственной группы по делу об убийстве Виктора Смоленцева назначен распоряжением Президента Наум Степанович Кожинов, с которым вы говорили, — размеренно сообщила она.
— Я понял, — сидя в удобном кресле. Банда все еще оглядывал девушку.
— Поняли до того, как спросили, — утвердительно произнесла Виктория. — Остается непонятным: какого эффекта вы добивались?
Александр улыбнулся:
— Хотел уточнить — всего лишь.
Она смотрела на него изучающе; не поверила:
— Дело имеет ярко выраженный политический аспект и беспрецедентно по характеру. В этих условиях было логично доверить его ведение человеку, которому Президент безусловно и полностью доверяет. Именно этот человек сможет учесть все политические последствия своих действий.
— А Поливода? — Александр почувствовал, как на него все больше наваливается усталость; этот длинный день прошел в суматохе.
— Секретарь Совета злопамятен, — девушка оглянулась на дверь, прошлась по комнате; она чувствовала себя спокойно под пристальным оценивающим взглядом; впрочем, с такими данными, как у нее, можно было чувствовать себя спокойно под любым взглядом — даже под взглядом искушенного Славы Зайцева. — В общем, вам не стоило так себя вести…