— Как? — Александр помимо воли улыбнулся, женщина напоминала ему теперь молодую строгую учительницу.
Девушка предпочла уйти от ответа:
— Я оставлю свое мнение при себе, товарищ майор.
— Хорошо. Как вас зовут?
— Виктория Васильевна.
— Я хочу взять у лейтенанта свидетельские показания для того, чтобы войти в курс дела, — Бондарович все еще смотрел на нее снизу вверх, из кресла, и ее это, похоже, устраивало. — Вы можете на некоторое время отвлечься на свои дела.
— Я поняла. Я подготовлю вам часть документов, которые понадобятся. Через какое время мне вернуться?
— Надолго не пропадайте. Но минут десять-пятнадцать нам точно потребуется. Да вы мне не мешаете, даже наоборот… Тем более что комната прослушивается, просто я экономлю ваше драгоценное время, — Бондарович устало улыбнулся ей. — До встречи!..
— Благодарю, — Виктория ушла.
* * *
Банда взглянул на Репеку И тихонько помассировал себе глаза. На Александра угнетающе действовала обстановка в Кремле; и не только потому, что здесь недавно произошло убийство, и даже не столько потому, — сам дух властных учреждений Александру претил. В таких учреждениях он чувствовал себя картинкой, заключенной в дубовую рамку. Рамка давила — давила на грудь. И как бы мешала дышать… А Александр Бондарович всегда достаточно ревниво следил за своей независимостью — в том числе и за независимостью от непосредственного начальства, нравилось это тому или нет. Он был высококлассный специалист, и с его индивидуальными особенностями вынуждены были мириться, если, конечно, хотели его способности использовать…
— Садитесь, лейтенант Репека, — Бондарович указал на кресло напротив. — Скажите, пожалуйста, где вы находились во время преступления?
Лейтенанта, очевидно, смутил столь вежливый тон:
— В машине, а потом возле выхода из блока, в холле на контроле.
— Вас кто-то вызвал?
Лейтенант сел в предложенное ему кресло:
— Нет, я вернулся, выполнив поручение, и занял свое место.
— Какого рода поручение? — Александр все еще массировал себе глазные яблоки.
— Эти сведения я могу дать только с разрешения…
–..Кожинова, — завершил за него Бондарович. — Я понял… Фиксируется фамилия посетителя и время каждого прихода и ухода отдельно?
— По правилам — да.
— А в реальности? — зацепился Александр, без особой, правда, надежды выяснить что-либо значительное, прошедшее мимо внимания других.
Репека отвечал обстоятельно и точно:
— Когда выходит относительно большая группа, мы фиксируем только номер карточки и очередность прохода.
Время потом проставляется приблизительно.
— Сколько человек присутствовало на совещании?