— Какую вы имеете в виду дверь?
— Из курилки в коридор.
— Эта дверь была закрыта. Точнее притворена… Поскольку она на пружине, то всегда в таком положении…
* * *
В курилку вернулась Виктория.
Александр сразу ощутил, что от девушки повеяло некоей свежестью — волнующей, можно сказать, свежестью. А еще можно сказать — как бы весной. Всякой молодой девушке подошел бы этот аромат… Вероятно, Виктория воспользовалась каким-то очень редким благородным дезодорантом.
Девушка остановилась у столика:
— Разрешите? Вот список лиц, присутствовавших во время убийства на этаже, — она протянула Александру распечатку. — А это ваше удостоверение члена следовательской группы и пропуск в четвертый госпиталь.
— Спасибо. Я вам признателен, — он глянул в пропуск, потом бросил на девушку благодарный взгляд; и сам удивился: взгляд его получился очень искренним.
— Вы уже закончили? — она спокойно смотрела в глаза Бондаровичу — Расследование? Пока нет.
— Вы всегда шутите на месте убийства? — Виктория не была склонна улыбаться.
— Да, такой уж я весельчак, — Бондарович потер лицо ладонями. — Не подумайте только, что у меня неадекватная реакция. Это срабатывает своего рода защитный механизм… Куда мы направимся дальше?
Ему казалась все симпатичней эта девушка. Сдержанность ее, умение держать себя в руках просто не могли не подкупать.
Виктория сделала движение к двери:
— В рабочую комнату, там получите остальные документы, и там же — все свежие сведения.
— А кофе?
— Да, конечно, — на почти неуловимое мгновение глаза девушки стали удивительно уютными.
«Прямо обалдеть», — поставил себе диагноз Банда и поднялся из кресла:
— Тогда пойдемте.
Виктория Макарова обернулась к своему напарнику, спросила Александра:
— Лейтенант Репека вам еще нужен?
— Нет.
— Отправляйся домой, Николай, — тихим мягким голосом велела Виктория. — Отдохни и завтра к восьми.
* * *
Они пошли бесконечными кремлевскими коридорами.
Теперь коридоры по большей части были пустыми. Женщина шла чуть впереди и справа от Александра, указывая дорогу. Шла довольно быстро и уверенно. Бондарович, у которого был наметанный глаз, обратил внимание на некую не правильность в том, как на ней сидит пиджак.
— Что это у вас под левым плечом морщит пиджак? Плохой портной или «волына»?
— Что? — удивилась Виктория.
— «Волына» — это пистолет на языке моих клиентов.
Я по долгу службы в основном не с кремлевскими генералами общаюсь, а с «братвой».
Девушка чуть замедлила шаг:
— Это «волына», по-вашему.
— И вы из нее, простите, стреляете? Не для виду носите? «Макаров», наверное? — все острил Александр; такое у него было настроение. — Фамильный?