Ушаков чинно перекрестился на образа. Так посидели молча с минуту.
— Ваше Императорское Величество, — подал голос ротмистр, — могу я задать Вам еще один вопрос? Про большую политику, как говорится.
Император кивнул в ответ.
— Зачем Наполеон пришел к нам? Россия велика. Не по зубам ему — неужто и поначалу было непонятно? И нужна ли России вся эта европейская кутерьма? И еще, государь… Как получается, что властители наших судеб, образованные люди, всесильные, не способны договариваться? А ведь из-за этого столько горя на земле, Ваше Величество!
При иных обстоятельствах, быть может, Алек — сандр бы возмутился столь дерзким выпадом, да еще и до скуки наивным, однако в этот момент слова простого русского дворянина звучали как откровение. Вспоминая донесения о подвигах русских, сложивших головы за Русь под Смоленском, под Москвой, а еще ранее при Аустерлице, под Прейсиш-Эйлау, под Фридляндом, и в нетерпении ожидая позорного бегства Наполеона, царь не мог ответить на вопрос: ради чего? А может, прав был батюшка его император Павел Первый, предлагавший сюзеренам воюющих держав сразиться на дуэли, не подставляя под пули, штыки и ядра своих подданных? Павел окончательно закрепил за собой репутацию шута за столь экстравагантную инициативу, но ведь по сути он был прав. Вот даже этот ротмистр сумел и во время войны сохранить дружбу с французом. Таким образом выходило, что верховная власть скорее мешает людям жить, чем помогает.
— Я могу объяснить тебе, ротмистр, — отозвался царь, — только причину участия России в европейской политике. Без России в мире наступят мрачные времена. Ибо некому будет обуздать безумство темных сил, что мутят разум европейских правителей и рождают в их головах безумные устремления к мировому господству. Так было и так будет всегда.
Ушаков задумался, не совсем понимая и не полностью веря тому, что сказал царь. Но из вежливости закивал.
— Ну ладно, голубчик, — вздохнул Александр. — Не поговорить ли нам на другие, более милые слуху и сердцу темы?
Ушаков вопросительно взглянул на Александра.
— О чем судачат офицеры в твоем полку после изрядного количества вина? Ну, не диспозицию же вы обсуждаете. Хотя, кто вас знает…
— Вы про мадамок, Ваше Величество? — спросил Ушаков, почтительно наполняя царскую рюмку.
Александр засмеялся.
— Ротмистр, эх, ротмистр, вы же русский офицер! Как можно столь уничижительно величать венец творения — женщин? «Мадамки», — передразнил царь Ушакова. — О музах поговорим, о нимфах, о властительницах сердец наших, о дочерях Евы-прародительницы. Да что с вами, ротмистр, у вас такое лицо, будто вы проглотили фунт сахара! Одной ногой в могиле за предательство родины, а улыбка у вас шириной с Азовское море… Признавайтесь, я затронул вашу любимую тему?