Он удивленно приподнял брови, отступая назад и упираясь в посудомоечную машину. Используя ее как точку опоры, Влад скрестил руки на груди и чуть склонил голову набок. Юля успела заметить, что подобная поза заменяла ему вопросительный взгляд, говорящий: «Я тебя внимательно слушаю».
– Она меня просто убивает, чем дальше, тем больше, – призналась Юля жалобным тоном. – Постоянно требует от меня взрослого поведения. С самого детства. И нет, я не имею в виду с тех пор, как появился Семка, и я стала старшей сестрой. Нет, это началось еще тогда, когда они с отцом разошлись. Кажется, тогда я впервые услышала от нее что-то вроде: «Ты уже не маленькая, пора помогать мне, я одна не справлюсь».
– И сколько тебе тогда было? – осторожно уточнил Влад.
– Шесть лет, – выразительно пояснила Юля. – С шести лет я должна была вести себя как взрослая: сама одеваться, не ныть, не клянчить в магазинах, съедать все, что дали, и в детском саду тоже. А знаете, как гадко кормили в нашем детском саду? Но я ела. И не ныла. И не клянчила. И тихонько развлекала сама себя играми, когда мама была занята делами. Я вела себя как взрослая и потом, когда появился папа Боря. И я была даже рада ему, потому что с его появлением у мамы стало больше времени, мы стали чаще куда-то ходить все вместе. Потом появился Семка, а мне было уже тринадцать, и я чувствовала себя совсем взрослой. И не ныла, когда все внимание и мамы, и папы Бори было отдано ему. А когда с папой Борей мама тоже разошлась, я стала вдвойне взрослой, потому что теперь я была уже не ребенком, а старшей сестрой. Я успела закончить школу, потом даже устроилась на работу… И нянчилась с Семкой, пока мама работала, вместо того, чтобы заводить новых друзей и гулять с ними. Я чувствовала себя так, словно родила сразу после школы, как моя мама в свое время родила меня. Но это ведь не так… И я не понимаю, почему после всех: «Ты должна вести себя как взрослая» мама обращается со мной как с ребенком! Сначала она решила за меня, где мне учиться, теперь собирается решить, где работать! Разве это честно? Разве это справедливо?
– Жизнь вообще редко бывает справедливой, – уклончиво ответил Влад, и Юле стало немного не по себе.
О несправедливости жизни молодой мужчина, полностью ослепший в тридцать лет и вынужденный теперь вести затворнический образ жизни, наверняка знал гораздо больше, чем она.
Но неловкость Юли быстро рассеялась: в конце концов, тот факт, что с ним судьба обошлась еще суровее никак не отменял ее страданий.
– Меня бесит, что она постоянно сваливает на меня Семку, как будто он моя ответственность, а сама устраивает личную жизнь. В то время как у меня нет никакой жизни. Сплошные обязанности. И я даже не могу пойти в клуб с подругой в пятницу, потому что по пятницам она встречается со своим любовником, с которым у нее все равно ничего не получится, потому что еще ни с кем не получилось! А я, между прочим, на этот клуб денег у нее не прошу, я их честно заработала!