А тем временем грязный лед исчезает без следа под лучами совсем весеннего солнца, и серебряный браслет (вес сто пятнадцать граммов, проба отсутствует) цепляется за колесико коляски, в которой молодая мама везет по рынку своего веселого малыша. И уже дома, протирая колеса влажной губкой, она замечает какую-то грязную гадость, которая прицепилась к коляске.
— Быр! — вздрагивает она, и осуждать ее за это нет никаких причин: Настин браслет сейчас и в самом деле совсем не похож на украшение.
А Настя тем же утром с неохотой вылезает из-под одеяла. Дрю уже уехал, а она опять опоздала на работу. Она встает с кровати и подходит к окну, за которым плавятся на солнце последние и самые грязные сугробы. Настя прислоняется лбом к прохладному стеклу и вдруг ее накрывает острое ощущение того, что весна все-таки будет даже в этом безумном городе. Замерзшие деревья покроются листьями, и пыльные цветы зацветут, и люди будут ходить с безумными лицами, и смотреть в никуда. И сама она — здравомыслящая женщина Настя — тоже станет частью этой весны. И тоже будет замирать, и болеть, и улыбаться без причины.
От этой весны никуда не деться, даже если очень хочешь решать все сама. Можешь сколько угодно целовать мужчину с языком, раздвоенным, как змеиное жало, или не целовать никого вовсе, можешь даже открыть окно и выйти — это не произведет ни малейшего впечатления на весну, которая наступит в любом случае.
Как же получилось, что ей совершенно некому рассказать об этой странной весне? О космической кухне, о взлохмаченном человечке, о квитанциях, которые днем превращаются в фантики? Как вышло, что она мечется между двумя мужчинами и ни с одним из них не может поговорить? Как будто с первым все темы уже исчерпаны, а со вторым еще не появились и неизвестно — появятся ли. Как же она прозевала тот момент, когда все пошло наперекосяк? Когда запуталась в своих желаниях? Бестолковая рыжая лиса, которая опять потеряла свой хвост. Вернее, теперь уже скорее нашла. Но разве от этого легче?!
Настя одевается и причесывает волосы. Она бегом бежит на работу, ясно представляя, что в этот раз начальница не будет миндальничать и она, Настя, получит по полной программе. Ей не жить. Вот бы старая перечница опоздала сама!
Бегом вниз по эскалатору, растолкать пассажиров, первой влезть в вагон, а потом выскочить и бегом вверх по лестнице. И вприпрыжку по улице, перескакивая через обледеневшие грязные лужи. Вот бы старая перечница опоздала… Вот было бы здорово, если бы она опоздала… И вдруг само собой вырывается: