Он останавливается на светофоре и блаженно откидывается на спинку сиденья. Все-таки как это утомительно — любить женщину, которая регулярно плачет, иногда совершенно без повода. И еще утомительнее — быть рядом с женщиной, которая хочет, чтобы ты принадлежал только ей, со всеми потрохами и эрекцией, в то время как ты принадлежишь всему миру, и твоя эрекция, разумеется, тоже. Кажется, та, вторая, к которой он уходит, это понимает. Вот и хорошо.
Доктор выбрасывает окурок, трогается на зеленый и делает музыку погромче, каждой клеточкой своего тела ощущая начало чего-то нового и значительного. Вот тут-то из узкого переулка вылетает маленькая шустрая машинка и бьет чисто вымытый бок докторского автомобиля. После резкого удара доктор несколько секунд сидит без движения. Потом осторожно пробует пошевелить руками и ногами. Они двигаются как обычно. Доктор пытается открыть дверь, но уже догадывается, что будет дальше: двери снова заклинило. И снова вокруг собираются люди, ковыряют замки отвертками и ключами, разводят руками и кричат, что такого не бывает: чтобы ни одна дверь и ни одно окно не открывалось, хоть ты тресни. И он снова три часа сидит в машине в ожидании помощи, став причиной еще одной непомерной даже по московским масштабам пробки. По крайней мере, в этот раз за окном не идет снег и бензина достаточно. Тем не менее доктора не покидает смутная мысль, что его обидно надули в самом начале нового и значительного. Если бы он знал, что именно в этот момент на работу в пятизвездочный отель Шарм-Эль-Шейха довольно небрежно принимают нового повара с сомнительной биографией, тревога доктора стала бы куда более ощутимой.
Когда ему удается выйти из машины, оформить дорожное происшествие и отбуксировать свою машину в автосервис, солнце начинает клониться к закату, и он почти бегом бежит в метро, понимая, что ему как воздух нужна та, к которой он уходит от Рыжей. Он бежит по платформе, потом вверх по эскалатору и по улице. Одним прыжком справляется с тремя ступеньками и врывается в лифт. Он нажимает на кнопку шестого этажа и начинает заранее расстегивать куртку. Вот тут-то, в шахте между вторым и третьим этажом что-то щелкает и заедает. Лифт останавливается и предоставляет доктору сколько угодно пинать закрытые двери и жать на безжизненную красную кнопку аварийного вызова. Аккумулятор его мобильного телефона разряжен, и только через полчаса ему удается установить контакт с внешним миром, докричавшись до хмурой женщины с тяжелыми сумками, которая, проклиная судьбу, пешком тащится наверх. Доктор садится на грязный пол и закрывает глаза, представляя, как буквально в нескольких метрах не находит себе места та, к которой он так торопится. Он даже не вспоминает о том, что Рыжая уже должна была вернуться домой и обнаружить его отсутствие.