— Почему? — удивляется доктор.
— А вот это вы у него спросите, — ухмыляется часовщик и не берет с доктора денег.
Доктор садится в машину и колесит по городу. Медленно петляет по узким улицам центра, проезжает мимо парка, бездумно несется по Кольцевой, наблюдая за тем, как стрелка спидометра уходит далеко за сто двадцать. Вот тогда-то ему в первый раз приходит в голову мысль о том, что новое и значительное оказалось всего-навсего ведром воды. Его выливают тебе на голову, и ты не можешь не промокнуть. Но когда вода высыхает, ничего не остается, и только одежда, которая стала жесткой и царапает кожу, напоминает о том, что было. Поздно ночью доктор снова орет на светловолосую женщину — так, что ей первый раз в жизни становится по-настоящему страшно.
Несколько дней доктор уговаривает себя, что ничего подобного не будет. Что он не поедет больше к Рыжей, не станет караулить ее под окнами и допытываться, откуда она появилась среди ночи с таким лицом. Он оставит ее в покое раз и навсегда, он посвятит себя новому и значительному. После его ухода прошло почти три месяца. Так зачем ворошить прошлое? Зачем нужна реанимация? Он же не верит в реанимацию отношений, сам же об этом много раз говорил и весело смеялся. Примерно с этими мыслями в голове он после работы садится в машину и едет к Рыжей.
Он звонит в домофон, никто не отвечает. Жалея о том, что три месяца назад так опрометчиво опустил ключи в почтовый ящик, док тор сидит в машине, пока не начинает светать. Рыжая в этот раз так и не появляется. Может, она была дома и просто не захотела открыть?
Светловолосая женщина встречает его заплаканными глазами и хмурым молчанием. Доктор обнимает ее и успокаивает, уверяя, что у него и в мыслях не было причинять ей беспокойство. Тем не менее на следующий день, улучив момент, доктор едет к Рыжей на работу. Ее маленький офис с надрывающимся телефоном оказывается пуст. А начальник возмущенно кричит, что и сам хотел бы знать — очень хотел бы! — куда два дня назад подевалась эта женщина, не потрудившись никого предупредить.
Вечером доктор снова караулит Рыжую у дома и видит, как она выходит из подъезда, не обращая на него ни малейшего внимания. Она легко идет по улице, ее волосы развеваются на ветру, а глаза смотрят в никуда. И снова ощущение свободы и покоя пронзает доктора в самое сердце. Он заводит машину и очень медленно начинает двигаться за Рыжей.
— Я вчера читал книжку о водяницах, — говорит доктор, растянувшись на берегу.
— Да? — спрашиваю я, хотя, откровенно говоря, мне не очень интересно. Все это, знаете ли, становится утомительно. Ходит сюда чуть ли не каждый вечер, рассказывает мне свои истории, как будто мне это нужно. Как будто я все это не забуду благополучно после первого же хорошего дождя. Теперь вот он читал о водяницах и сейчас будет мне рассказывать о том, кто я есть. Вот напасть! Иногда мне кажется, что своей памяти у меня нет как раз для того, чтобы я не могла выйти из воды и сбежать от таких вот рассказчиков. Я сегодня не в духе, как вы заметили.