Откровенно говоря, Настя и сама не знает, зачем ей может понадобиться этот взлохмаченный человек, но она привыкла обеими ногами крепко стоять на земле и не любит оставлять вопросы неразрешенными, а в этой истории с космической кухней вопросы еще будут, это ей ясно.
— Ну мало ли что… Вдруг мне что-нибудь нужно будет у вас спросить…
— Хорошо, — соглашается человечек. — Но только в крайнем случае, слышите? У нас перед весной всегда очень много заказов. Если вам очень нужно будет меня увидеть, положите вечером квитанцию под подушку — я к вам загляну.
— Какую квитанцию? Розовую или голубую?
Человечек смотрит на Настю уважительно.
— Любую. Какая вам больше понравится.
После чего он поправляет шарф и выходит в окно. Причем в комнату врывается струя ледяного ветра, и Настя понимает, что не застегнуть заранее куртку было бы со стороны гостя крайне непредусмотрительно.
В субботу утром, как всегда на даче, Настя просыпается поздно. Но чувствует себя совершенно измученной и разбитой. Слышно, что внизу, на кухне, уже заваривают чай, жарят яичницу и смеются ее гости — ее друзья, которые накануне вместе с ней приехали сюда на выходные. Настя открывает глаза и видит мужа, который лежит рядом с ней на спине, уставившись в потолок. Смотрит вверх так сосредоточенно, как будто считает на светлых досках мелких мух, чего, конечно же, не может быть на самом деле: на улице зима и потолок пуст. Настя лениво потягивается.
— Ты давно так лежишь, Дрю?
— Не знаю, — точно так же потягиваясь, отвечает он. — Не хотел тебя будить.
Как это похоже на него: неподвижно лежать целый час, а то и два, лишь бы только не потревожить ее сон. И как же это приятно: просыпаться с мужчиной, который даже потягивается точно так же, как и ты. Прямые руки тянет вверх, ноги сгибает в коленках и при этом издает блаженное урчание, похожее на «мррррр». Довольно дурацкий звук, если начистоту, но кого это волнует? Настя внимательно заглядывает в синие глаза мужа. В такие минуты ей очень хочется знать, действительно ли два с лишним года, проведенных вместе, они стали половинками одного целого? Возможно ли, что они притерлись друг к другу до такой степени, что теперь подходят идеально, и нет ни трещинок, ни зазоров? Или это просто иллюзия, которую создает ледяное солнечное утро?
— Дрю, как ты думаешь, мы уже стали половинками, которые идеально подходят друг другу? — шепотом спрашивает она.
— Ну, я не знаю, — с сомнением произносит Дрю, — можно проверить… Как ты думаешь, если бы мы не были двумя очень ровными и круглыми половинками, стал бы я ждать целый час, пока ты проснешься? Вот только — половинками чего?