И это только еще раз подтверждает тот факт, что во сне ни один из известных законов логики категорически не действует.
Утром она просыпается очень медленно и приятно. Потягивается, шевелит пальцами на ногах, неслышно переворачивается на бок, с удовольствием прислушиваясь к тому, что ее тело тихонько и радостно звенит. То есть, строго говоря, никаких звуков оно не издает. Но все оно — от кончиков накрашенных ногтей и до корней коротких, безупречно подстриженных волос — наполнено таким искренним ощущением счастья, что человек с воображением вполне мог бы сказать: это очень похоже на звон. А у Насти воображение есть. Так вот, она медленно поворачивается на бок и в нескольких сантиметрах от себя видит серьезные, до смешного синие глаза мужа, которые смотрят на нее, не отрываясь и очень внимательно.
— Ну что? — спрашивает он.
— А что? — отвечает Настя, при этом перед ее собственными глазами все еще мелькают сцены с участием совершенно постороннего хитрющего мужчины.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — осторожно отвечает Настя, — а что?
— Что ты заладила свое «а что»?! У тебя что-нибудь болит? У тебя есть температура? Ты выздоровела или собираешься болеть дальше?
— Я пока не знаю. Дай мне, пожалуйста, градусник.
И пока он роется в ящике, Настя понимает, что чувствует себя не очень хорошо, то есть неудобно. Разумеется, человек не в состоянии отвечать за собственные сны. Можно держать себя в руках, контролировать все, что происходит вокруг, не поддаваться на провокации и достойно решать возникающие проблемы — но все это только наяву. Во сне держать себя в руках бесполезно, — это вам скажет каждый, кто хоть немного знаком с популярной наукой психологией. А эротические сны — вещь настолько банальная, что и беспокоиться о них не стоит, — это вам скажет даже тот, кто с психологией не знаком. Но тем не менее Настя чувствует себя неловко.
И выражается эта неловкость прежде всего в том, что вместо измерения температуры она встает с кровати и отправляется на кухню готовить для мужа завтрак. Омлет, йогурт (немного подогреть, но не слишком сильно) и чай с печеньем (проследить, чтобы Дрю не положил в горячий чай мед — это неправильно, а в такой холод вообще опасно для здоровья). Настя провожает мужа на работу, закрывает за ним дверь на ключ и моет посуду, расставляя тарелки на полочке в безупречном порядке. Потом обходит всю квартиру (две комнаты и большая кухня), поливая цветы, которых за последние пару лет действительно стало очень много. Только после этого Настя решает померить температуру, градусник показывает 38,2. Она звонит на работу, чтобы предупредить, что немного приболела, и ложится обратно в постель. Теперь ее совесть спокойна: ведь если невозможно контролировать свои сны, то контролировать свои сны во время жара невозможно вдвойне.