– Правда? Откуда ты знаешь?
– Читала ее дневник.
– Что?!
– Нужно же как-то развлекаться, когда мучает бессонница.
Я осознал, что из-за нашей близости не обращал внимания на очевидное. Озорной Дождь способна на то, что доступно только Взятым. Выведать секреты не только Снежной Бабы, но любого жителя Алоэ. Узнать, кто хороший, а кто плохой. То есть кто нам друг, а кто тайный враг.
Она предупреждала, что хочет обзавестись собственной разведкой. И очевидно, сделала это без моего ведома.
Меня-то бессонница почти не беспокоит.
– Знаешь древние языки? – спросил я. – Леваневский, например?
– Леваневский, кансайский, немного маргелинский. В храме заставляют их учить, чтобы читать священные тексты.
– Тогда я займусь тем, что понимаю, а прочее оставлю тебе.
– То есть как обычно.
– Что-что?
– Ворчу, потому что мне всегда достается самое сложное. Не обращай внимания.
Я снес упрек с улыбкой, рассортировал документы и сказал:
– Многое из этого я уже прочел, пока искал тебя.
– Что ж, умник, ты меня нашел. А теперь у нас дети.
Притаившиеся неподалеку библиотекарши жадно ловили каждое наше слово.
Ничего любопытного мы не нашли. Озорной Дождь сказала:
– Не знаю, что здесь полезного. Какое мне дело до того, что произошло до моего рождения?
– Глубокое погружение в прошлое дает понять, почему настоящее таково, каково оно есть.
Я решил, что начинаю лучше узнавать женщину под маской Озорного Дождя. По ее тону можно было понять, что добрая половина слов сказана не всерьез. Ей просто интересна моя реакция.
Я напомнил себе, что она, будучи Взятой и матерью, все равно остается девушкой, которую почти всю жизнь оберегали от окружающего мира. Удивительно, что она столь сведуща.
– Все это нам уже известно, – сказал я. – Давай пороемся в метрических книгах.
– Уже поздно. Библиотекарям не пора закрываться?
– Ради Взятой они готовы поработать сверхурочно.
Лица оставшихся помогать мне библиотекарей приняли весьма угрюмый вид. Вскоре объявился Эльмо:
– Костоправ, иди домой, отдохни. Приказ Капитана. Выполнять немедленно и без возражений. – Он поклонился Озорному Дождю. – А ты, сударыня, вольна делать все, что пожелаешь.
В лагере я направился в штаб. Старик был на месте.
– Вызывал?
– Нет. Приказ был вернуться и отдохнуть. Утром выступаем. Эльмо что-то не так сказал?
– Нет, все верно. Только про выступление ни слова. Я подумал…
– Индюк тоже думал… Слыхал поговорку? Так вот, не дури и иди спать. По пути скажи Взятой, что мне нужно кое-что с ней обсудить, если найдется минутка.
Еще не стемнело.
У дома меня поджидал Ненаглядный Шин.