– Может, проще кинуть его в сугроб?
– Не могу работать в темноте. К тому же ты сам приказал не допустить его смерти.
Я извлек двух тощих личинок и бросил в спирт. Следующая, надеялся я, должна быть последней.
– От этих козявок у него заражение?
– Вероятно, от их испражнений.
– Какая мерзость!
– Такова жизнь.
В некоторых своих проявлениях жизнь была мерзкой для многих из нас.
За работой я складывал в уме кусочки мозаики. Надеялся, что ошибаюсь, но боялся, что смотрю прямо в выпученные алые глаза грядущему хаосу.
– Зачем жгут?
– Чтобы яд не разошелся по телу. Не хочется ампутировать руку.
– Скверный оборот.
Еще какой скверный.
– В худшем случае мне придется спросить у него разрешения. Если очнется.
– Нужно позвать еще кого-нибудь. Может, Молчун его разбудит?
– Мне нельзя уходить. Где Канюка черти носят?
– Он у себя в койке. Без чувств и по уши в дерьме. Помер бы, если бы ты не напоил его тем чаем. Бедняги Причиндал с Минкусом за ним приглядывают.
Минкус Скадд – мой новый ученик. Совершенно бестолковый.
– Принесу еще снега, а потом разыщу кого-нибудь на подмогу, – решил Капитан.
Значит, старину Канюка сразил лютый понос ровно тогда, когда его начальник решил помереть от заражения потусторонними паразитами? Нужно обратить на это внимание. Узнать, в какой момент Канюк подхватил убийственную дроботуху и кто при этом присутствовал.
Я вытащил последнюю личинку. Старик принес ведро.
– Когда бранное поле не бранное? – задумчиво пробубнил я.
Капитан подозрительно на меня покосился, пожал плечами и медвежьей походкой побрел прочь.
Ключ к загадке мог таиться в этом неоднократно повторяемом вопросе. Он мог привести меня к другому вопросу, с неменьшим количеством подтекстов: «Когда мой враг мне не враг?»
Появились закадычные друзья – Масло с Крутым. Они собирались сбежать в город, чтобы немножко обогатить Маркега Зораба, но Капитан их застукал. Теперь придется потаскать снег.
Капитан объявился не сразу. Сперва он отправился вздремнуть, а после вернулся и привел с собой Третьего. Колдун-недоучка был в легких кандалах.
– Кроме него, никого не осталось. Даже Молчун куда-то подевался.
Третий встряхивал спутанными кудрями, словно в трансе.
Ответам придется подождать. Дохломуху не становилось лучше. Снег не помогал. Я сказал Третьему:
– Необходимо разбудить полковника. Мне надо с ним поговорить. Его может спасти только ампутация, но оперировать без его согласия я не могу.
– Зачем с ним возиться? Избавимся от него, и дело с концом.
– Я спасаю всех, кого могу. – Не то чтобы я не делал исключений, но Дохломух был недостаточно гнусен, чтобы внести его в черный список. – К тому же он любимчик Шепот.