Гурдлиф Баюн привык к детям Озорного Дождя и стал все чаще пользоваться ее гостеприимством. Изредка он навещал меня, чтобы рассказать новую сказку или поделиться свежими сплетнями, но сразу же убегал. Поздоровавшись с Шином и Светлячком, он возвращался в город.
Мальчишка изменился. Он больше не навязывался в Отряд, догадываясь, что приезд Взятой сулит нам серьезные неприятности. Вариться с нами в общем котле ему было не с руки.
К такому выводу он пришел, перехватывая обрывки разговоров во время игр с Шином и Светлячком.
Я тоже проводил с детьми много времени, но ничего столь интересного не слышал.
Так кто же с кем играл? И во что? Могла ли Взятая намеренно распространять ложную информацию среди местных?
Меня настолько довели издевками по поводу того, что я живу в одном доме с настоящей милашкой – а большинство солдат в жизни не видели такой красоты, – что я с тоской вспоминал времена, когда меня называли плюшевым зайкой Госпожи. Никто не верил, что между мной и Озорным Дождем ничего нет. Я то и дело слышал: «Ей надо с кем-то спать, но с Костоправом-то зачем?» Что означало: «Чем я хуже?»
Старик наверняка знал, что происходит. Он все это подстроил, пусть и наверняка по указке сверху. Леденец с Лейтенантом, вероятно, были в курсе. Кто-нибудь из менее рассудительных колдунов – тоже. Но никто палец о палец не ударил, чтобы облегчить мне жизнь.
Кому какое дело до личных проблем Костоправа?
Дети улеглись спать. Их кровати выглядели так, будто ими пользовались только при свидетелях. Анко отправился наводить ужас на ночных существ. Пусть он и не был настоящим котом, но кошачьи развлечения обожал. Несколько дней назад вернулся без половины правого уха, сильно встревожив Озорной Дождь. Зря. Коты ведь постоянно дерутся.
– Сегодня на тебе новая юката, – заметил я.
– Нужно хотя бы изредка стирать старую, – томно улыбнулась Взятая.
– Барашек очень вкусный.
– Сана прекрасно готовит. Для ребенка. Что тебя беспокоит? Расскажи.
Кем бы она ни была, Озорным Дождем или Тидэс Эльбой, она не ходила вокруг да около. Мне это нравилось.
– Жилищный вопрос.
Она широко улыбнулась:
– Не хочешь, чтобы люди думали, будто мы трахаемся?
– Ну… вроде того.
– Сходи в город. Половине местных женщин охота узнать, что в тебе такого особенного, раз ты приглянулся Взятой.
С этим я уже сталкивался.
Озорной Дождь рассмеялась, но ее новая юката не звенела, как старая.
– Краснеешь, в твоем-то возрасте? Ладно, не стану тебя мучить. Для нашего совместного проживания есть причина.
– Об этом я догадался. Но не понимаю какая.
– Это нужно именно для того, чтобы все думали, будто мы спим вместе. Так мне не приходится волноваться из-за шестисот похотливых солдат. Почти не приходится. Все из-за слухов о вас с Госпожой… Она ведь иногда тебя навещает, поэтому слухи вполне правдоподобны. Так?