Прад медленно кивнул, поднял руки и попятился, словно сдаваясь. Я знала: того, что я наговорила, так просто не исправить, если вообще можно исправить. Возможно, я все испортила. С момента пробуждения Прад для меня находился ближе всего к понятию «друг», и я сожгла эту дружбу в мгновенной безрассудной вспышке гнева.
Но я не собиралась отрекаться от своих слов. Только пуля связывала меня с моим прошлым. Я не могла от нее отказаться.
– Мы нашли его, – сказала Йесли, прервав мой неглубокий, беспокойный сон.
– Орвина?
– А кого же еще? – Йесли улыбнулась, и я попыталась найти в себе силы на ответную улыбку. Вот что отныне нас ждет. Надо учиться находить радость в малом – например, в поимке беглеца. Теперь наши жизни будут измеряться не тем, как они улучшаются, а тем, как быстро или медленно они ухудшаются.
– Я рада.
– Он довольно слаб, – добавила Йесли, – ведь все это время он сидел в одиночестве, без пищи и воды. Надо, чтобы ты на него посмотрела, – действительно ли это тот самый человек, как ты говоришь.
– Это точно он.
– И все равно тебе придется поучаствовать. Мы же должны подать пример и сделать все как полагается. У тебя есть причины ненавидеть его, как и у всех нас, после того, что случилось с Кроулом. Но мы должны быть выше жажды мести. Сделать все в соответствии с процедурой, дать ему возможность изложить свою точку зрения…
Йесли осеклась, словно осознав, насколько нелепо звучат ее слова.
– Все нормально. Можешь обыскать меня и убедиться, что я без ножей.
Я должна была бы торжествовать. Но с момента его побега так много всего изменилось… Слишком много мы узнали от Мураш. Я нехорошо обошлась с Прадом. И я ощущала лишь слабое удовлетворение при мысли о том, что очередная задача выполнена и можно переходить к следующей.
Я вымылась и присоединилась к Йесли, Спраю и Сакер с их новым пленным. В той самой комнате, где мы разговаривали с Мураш. Я подумала: возможно, стоит позвать и ее, чтобы она взглянула на ситуацию со стороны. Но сейчас нас было здесь всего четверо – и Орвин. Его привязали к стулу, удвоив путы. Орвин выглядел уставшим, и на лице у него были синяки. Глаза красные, веки припухли. Похоже, ему было трудно сосредоточиться.
– Он оказал сопротивление, – сказала Сакер.
– Вижу.
– Это точно Орвин? – спросил Спрай. – Я знаю, что он называл тебя по имени, прежде чем сбежать от нас. Но всегда возможна ошибка.
– Да, – сказала я с безрадостной уверенностью. – Это он. Не существует другого человека с таким же именем, и никто не пытался выдавать себя за Орвина. Это тот самый человек, который вогнал в меня медленную пулю, нацелил ее в сердце и бросил меня умирать.