После того дня события будто закрутились в стремительном вихре. Здоровье императора ухудшалось, и с февраля он уже не покидал своих покоев, а всех лекарей яростно гнал прочь как надоедливых мух. Рабы падали с террасы в море часто, как никогда, хотя теперь Геликон вершил казнь в одиночестве – старик не мог выйти и посмотреть, как прощаются с жизнью те, кто посмел вызвать его недовольство. В среднем ежедневно гибло два раба – просто за то, что оказались рядом с императором в тот момент, когда с ним случился очередной приступ недомогания.
Неожиданно на Капри вернулся мой муж с вестью о том, что Рим готов вновь принять императора.
– Коридоры власти очищены от нездорового влияния Сеяна, – сказал Марк Виниций немощному старику и сделал паузу в ожидании, что Тиберий отреагирует на его слова, но тот был слишком слаб, и потому продолжил: – Палатин теперь принадлежит одному только императору, и рабы с нетерпением ждут, когда смогут снова прислуживать своему истинному господину. – (Последнее его утверждение показалось мне сомнительным; наверняка в Риме наслышаны о том, как старый самодур обращается с рабами на Капри.) – Более того, – провозгласил Виниций, – при содействии Макрона из рядов преторианцев были выкорчеваны последние крамольные элементы, и караульная служба тоже очищена от предателей. Отныне Рим целиком и полностью верен своему императору, а имя Сеяна презирает. Мой император, Палатин ожидает вас.
Вот оно. Значит, возвращение в Рим теперь лишь вопрос времени. Разумеется, Тиберий захочет умереть в великом городе, где его кончина будет должным образом оплакана.
Бо́льшую часть дня Виниций посвятил тому, что расписывал Тиберию плоды своих трудов. Время от времени ему помогал Макрон, а старый властитель иногда перебивал их приступами кашля и озноба. Я слушала их около часа, но подробности меня утомили, к тому же надо было подготовиться. Мы с мужем не виделись три года. Три года! Можете себе такое представить? За это время острая боль от разлуки притупилась, но потребность в супруге и желание незаметно для меня выросли. При одном только взгляде на него по моему телу пробегала волна возбуждения, поэтому я покинула двор и убежала в свои покои. Наконец после вечерней трапезы, в которой я не приняла участия – аппетит совершенно пропал, – Виниций пришел ко мне. Когда он захлопнул за собой дверь и отложил в сторону дощечки для письма, я улыбнулась ему.
– О боги, как же я скучал по тебе! – с придыханием выговорил он, и опять меня охватила волшебная дрожь.
Муж сел, снял сандалии, а потом скинул тунику и прошлепал босиком ко мне.