Я не знала, шутит брат или, как ему свойственно, язвит. В любом случае у меня отлегло от сердца – так хорошо было услышать привычные интонации! Лепид, похоже, рассудил сходным образом:
– Ну, тогда Эмилия Секстия? Она тебе вообще не родня, а улыбка у нее такая, что и у самых сильных мужчин колени подгибаются. – (Калигула только фыркнул презрительно.) – А как насчет Сервилии Сораны? За плечами – двое мужей и семеро детей, и снова в поисках любви, как говорят. Или, может, Марция Барбатия? Или вот – Лоллия Паулина! Кстати, это отличный вариант. Она несравненная красавица, эта Лоллия. Да, она замужем за наместником Македонии, но, по слухам, ненавидит его и будет счастлива, если ее освободить от этих уз. С другой стороны, муж ее забавляется со шлюхами, так что вряд ли придется долго его уговаривать.
Наконец Калигула поднял руку:
– Лепид, прошу, остановись, а не то дойдешь до того, что предложишь мне жениться на Ливилле. Мне безразлично, кто будет хозяйкой моего дома. Судя по всему, ты знаешь придворных дам лучше других. Так выбери одну и пришли ко мне. Если она сможет тут жить, то пусть остается.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Лепид украдкой замахал на меня, и опять он был прав. На самом деле я тоже видела, что разговор окончен. Гай замкнулся, и слеза у него на щеке говорила о том, что горе вновь поглотило его без остатка.
– Тогда мы задержимся тут на несколько часов, откроем ставни, раздвинем занавеси, велим зажечь жаровни и нагреть полы. И пока мы здесь, я пошлю рабов в Альбано на рынок, чтобы они наполнили твои кладовые свежими, хорошими продуктами. Если уж ты твердо намерен сидеть тут, то по крайней мере будешь делать это сытый и здоровый.
Калигула хотел возразить, но потом просто развернулся и ушел в другую комнату. Тогда мы с Лепидом составили перечень всего, что нужно сделать до отъезда. И одного раба явно будет недостаточно. Позже выяснится, что непрестанные рыдания и подавленность императора привели к тому, что все рабы разбежались. И не мудрено. Кто бы их остановил, если хозяин погружен в себя, а охраны нет?
Всю вторую половину дня моя прислуга прибирала в доме и запасала еду. Даже успели навести порядок в ближайших садах. Калигулу мы больше не видели. Он укрылся от нежеланной суматохи в каком-то тихом углу. К заходу солнца вилла стала более или менее пригодной для жилья. Я велела остаться там половине своих рабов, чтобы они помогали поддерживать виллу в этом состоянии, и строго-настрого приказала исполнять мои инструкции, а не моего брата. Главным над ними назначила единственного раба Калигулы. Он ведь остался с императором, когда другие бежали, и тем доказал свою преданность.