Калигула отодвинулся от приятеля, ожесточенно мотая головой, но Агриппа лишь усмехался.
– А когда императора не станет, – как ни в чем не бывало распространялся он, – тебе нужно будет только избавиться от паршивого крысеныша, и все наладится. Из тебя получится хороший император. И даже больше, чем император. По-моему, ты будешь настоящим правителем. Царем! Да, нам нужен новый Александр или Ксеркс, а не очередной самодур на троне, который правит через шайку стариков, именующую себя сенатом.
Калигула схватил меня за руку и потащил прочь, так что Агриппа вдруг оказался один на тропе. Брат по-прежнему тряс головой и одними губами внушал другу: «Нет… Нет!»
Агриппа вскинул плечи:
– Гай, как ты собираешься править, если боишься взять власть в свои руки? Гай…
Я встала как вкопанная, сердце чуть не выпрыгивало из моей груди, пальцы Калигулы впились мне в плечо – за спиной Агриппы показался Гемелл. Позади него трое рослых рабов с трудом выкатывали из конюшни повозку. По лицу молодого наследника было ясно, что как минимум часть сказанного достигла его ушей. Какая часть – я не могла угадать, но определенно ее оказалось более чем достаточно.
Теперь и Агриппа сообразил, что что-то не так, и медленно обернулся:
– Гемелл…
– Заткнись, еврей! – свирепо рявкнул тот, и Агриппа опять повернулся к нам и широко развел руками; в его взгляде смешались удивление и паника.
– Гай, я же пошутил. Скажи ему. Ты-то знаешь, что это была только шутка. Неудачная, пожалуй, но все равно… просто безобидная болтовня.
Брат стоял не двигаясь. У Гемелла задергалась верхняя губа.
– Предатель! Гедонист… растлитель… изменник! Ты лишишься за это головы, обещаю! – выпалил Гемелл и взмахом руки направил рабов на Агриппу.
Трое мужчин послушно бросили повозку и, подбежав к Агриппе, схватили его.
– Гай! – взмолился наш друг. – Скажи ему, что я просто шутил. Скажи!
По лицу брата я видела, как тяжело ему дается бездействие. Он всей душой хотел бы помочь Агриппе.
– А ты смотри не забывайся! – Гемелл ткнул пальцем в сторону Калигулы. – Я слежу за тобой. В тебе столько же предательства, сколько и в нем. – Он двинулся к вилле. – Охрана!
Преторианцы и так уже бежали к нам. Агриппа выпучил глаза:
– Гай! Что это?
Я дернулась к нему, но брат впился пальцами в мое плечо словно клещами, и я даже застонала от боли, когда он развернул меня и повел прочь. До нас доносились крики, звон обнажаемых мечей. Я хотела повернуть обратно, у меня сердце разрывалось от отчаянных воплей Агриппы, он звал Калигулу, молил о помощи… Но рука Калигулы была словно из железа, и он не выпускал меня из своей хватки, пока мы не оказались на нижней террасе.