От биты зависело очень много, и подобрать ее было непросто. Биты были везучие и нет – в зависимости от материала, из которого они были сделаны. Чисто свинцовые кругляши впивались в асфальт и застывали там, но разбивать ими было несподручно – свинец прилипал к монеткам и плохо их переворачивал. Были такие, кто пробивал свинцовый кругляш посередине, чтобы с одной стороны получилась выпуклость, которой старались попасть по стопке, но это не очень помогало. Хорошо ложились николаевские серебряные рубли: серебро липло к асфальту почти так же, как свинец, а разбивало лучше, но обладателей таких бит было ничтожно мало. К тому же после первых трех игр рубль покрывался зазубринами, портрет императора затирался, и монета теряла свою нумизматическую стоимость. Екатерининские медные пятаки для расшибалочки не годились: они скакали по асфальту и улетали так далеко, что бросавший оказывался в конце очереди. Лучшими считались биты-шайбы из какого-то мягкого сплава, чуть вогнутые, с дыркой посредине, они и ложились как надо, и разбивали на славу, стоило только немного потренироваться. Такие шайбы были редкостью. Часто можно было видеть мальчишку, вроде бы бесцельно бродящего по двору или по улице. Уткнувшись в землю, он шел наподобие грибника, внимательно рассматривая всё, что лежит под ногами. На вопрос: “Что делаешь?” – следовал деловой ответ: “Тут у вас, говорят, шайбу вчера нашли, может, и мне повезет”.
Биты берегли как зеницу ока. Их можно было выменять или даже купить. Я был свидетелем продажи невзрачной, но уловистой биты, которую Партизанчик продал Гашеку за трешку. Их воровали, и пойманные за руку отчаянно заверяли собравшихся, что это не пропавшая Колькина, на которой был особый знак, а найденная на Самолётке, то есть чистая, “зуб даю”.
В какой-то момент у меня появилась заветная шайба, прикидистая и с верным отскоком. На короткое время в моих карманах зазвенела мелочь, но вскоре шайба потерялась, и счастье от меня отвернулось. С тех пор я играл больше на медяки или стоял рядом, наблюдая, как режутся особо азартные, – у нас во дворе это были Лёшка Партизанчик и Гашек. Они даже сходились один на один и сражались до последней монетки, так что турнир иногда растягивался на час-полтора. Гашек был из состоятельной семьи, деньги у него водились. Он был чересчур азартен и часто продувался в пух и прах, но всегда улыбался особенной своей улыбкой: рот полуоткрыт, зубы сверкают, в глазах – идиотская радость, а изо рта вырывается протяжное “Гыыы!”. Партизанчику денег было взять неоткуда, он играл собранно и аккуратно, кто-то говорил, что на выигрыш он и живет.